Кортни первой нарушила молчание.
— Это не тот адрес, — хрипло сказала она.
— Это тот адрес, — тихо ответил Марк.
Кортни не желала с этим мириться. Она ринулась на пустырь, крича на ходу:
— Но я же была здесь вчера вечером! Вот здесь была дорожка, ведущая к дому! И входная дверь была на месте! И мы с Бобби стояли… — Ее голос затих. Она смотрела на Марка с ужасом. — Марк, что происходит?
Вот теперь настало подходящее время для того, чтобы все рассказать. Нужно было это сделать, даже несмотря на то, что Марк совершенно ничего не понимал. Но отсутствие дома, в котором он провел полжизни, подтверждало самые худшие опасения, что все написанное в дневнике — правда! И хотя вопросов у него было больше, чем ответов, а те ответы, что имелись, ничего не проясняли, а даже наоборот, — он хотел поделиться этим с Кортни. Держать все в себе было слишком тяжело. Так что он открыл рюкзак и достал оттуда пожелтевшие страницы.
— Прочитай, — сказал он, протягивая ей пергамент. — Это от Бобби.
Кортни переводила взгляд с Марка на пергамент и обратно. Потом осторожно взяла свиток и села там же, где стояла. Прямо посередине пустыря, где был дом на улице Линден Плас, где еще несколько часов назад она разделила с Бобби первый поцелуй.
Напряженно вглядываясь в листки, она начала читать…
ДЕНДУРОН
Я думал, что жизнь моя кончена. Интересно, я умру быстро или буду мучиться перед смертью? И откуда придет боль? Может быть, начнется с ног и постепенно распространится по всему телу, разорвет каждую клеточку, а потом доберется до мозга? Его пронзит вспышка агонии, а потом все померкнет уже навсегда.
Лучше бы, конечно, побыстрее. Но быстро смерть ко мне не пришла. Она вообще ко мне не пришла. Не было никакой боли. Я не умирал. Я все летел и летел сквозь темный тоннель, и это было похоже на спуск по водяной горке в аквапарке. В аквапарке, я бы даже сказал, горки не такие удобные. Теперь, когда все кончено, я могу определенно сказать, что это было забавно. Но это теперь. А тогда я был напуган.
Меня засасывало в этот гигантский мусоропровод. Причем довольно быстро.
Как я уже писал, стены тоннеля были неровные, из какой-то неизвестной породы. Сейчас же они стали прозрачными, словно из хрусталя. Странно, но с того момента, как я начал падать, я ни разу не ушибся и не почувствовал ударов о камни. Я летел вниз вперед ногами, но при этом словно плыл. По пути было много крутых поворотов и виражей, но меня ни разу не ударило о стену, как будто я летел на ковре-самолете, который с самого начала путешествия сам знал, куда меня доставить.
