ТЕНОР: И Америка лишилась бы одной из самых своих знаменитых писательниц 20-го века. Впрочем, и без депортации её литературная карьера могла бы оборваться в самом начале. В середине 1930-х, в издательстве "Макмиллан", редактор-коммунист яростно протестовал против публикации её романа "Мы, живые", объявлял его клеветой на советскую Россию. Засилье левых в литературных кругах тогда было ещё сильнее, чем сегодня.
БАС: С этим романом позднее вышла занятная история. В 1942 году в фашистской Италии было решено снять фильм по нему и использовать как антикоммунистическую пропаганду. В картине снялись две знаменитости, Алида Валли и Россано Брази. Она шла в Италии с успехом, но в Германии немедленно разглядели, что сценарий не столько против коммунизма, сколько против любой диктатуры. Из Берлина пришёл приказ немедленно прекратить демонстрацию фильма. Но после войны Госдепартамент США предъявил итальянцам иск за кражу интеллектуальной собственности, и Айн Рэнд получила авторский гонорар, на который купила себе норковую шубу.
ТЕНОР: Однако настоящая слава пришла к ней, конечно, в середине 1940-х, после выхода романа "Источник". Этой книгой зачитывались поколения американцев, зачитываются и до сих пор. В центре, как вы помните, — романтический герой, гениальный архитектор, пробивающий своим талантом путь наверх. Не поддающийся никаким требованиям изменять свои творения, доходящий до того, что взрывает дом, построенный с отклонениями от его замысла. И, конечно, только такого может полюбить гордая и своенравная героиня. Недаром Айн Рэнд в детстве с упоением читала Гюго и Ростана. Когда в 1948 году Голливуд начал работу над экранизацией романа, взяв на главные роли Гари Купера и Патрицию Нил, Рэнд грозила режиссёру и продюсеру дойти до суда, если хоть одна строчка или одна сцена в её сценарии будут изменены.
БАС: Когда я посмотрел этот фильм, мне очень хотелось спросить постановщиков: "Сами-то вы верите, что в сегодняшней Америке найдутся двенадцать присяжных, которые вынесут оправдательный приговор человеку, взорвавшему дом, построенный для бедноты, и признавшемуся в этом?". Он, видите ли, такой чувствительный художник, что не мог стерпеть изменений, внесённых в его архитектурный проект.
ТЕНОР: Действительно, в фильме, где всё так зримо, эта коллизия получилась огрублённой. Но в книге повествование остаётся подёрнутым туманом художественного вымысла, и читателю легче принять подобный поворот сюжета.
