способны натворить пришедшие к власти коммунисты. Чего можно было ждать от них в Испании? То, что нацисты будут ещё страшнее, предвидеть тогда было очень трудно. А убедить в этом американского избирателя — попросту невозможно.
БАС: В эти же месяцы Элеанор дорабатывала свою автобиографию "Рассказ о моей жизни". Ей хотелось, чтобы в тексте не было ничего, что могло бы задеть тех, кого она любила. Она давала рукопись на прочтение мужу, дочери, Миллеру, Лорене и многим другим. Каждый предлагал свои купюры, и книга постепенно бледнела. Среди фраз, вычеркнутых Франклином Рузвельтом, была такая: "Если вы любите кого-то, вы можете многое простить ему. При определённых обстоятельствах неверность не должна непременно вести к разрыву отношений". В какой-то момент Лорена написала ей: "Ты в этой работе дошла до той стадии, когда полная правдивость сделалась невозможной. И это отражается на повествовании. Беда с этими автобиографиями. Наверное, их следует выпускать анонимно".
ТЕНОР: Лорена всё чаще впадала в мрачность и мизантропию. Все приглашения посетить Вал-Килл она отклоняла, часто отменяла намеченные свидания с Элеанор. Служба тяготила её, характер портился, отношение к людям окрашивалось презрением. Не исключено, что это было результатом усилившегося диабета. Элеанор она ревновала не к кому-то одному, но ко всему кругу её близких друзей.
БАС: В какой-то момент Элеанор не выдержала и написала ей — впервые! — гневное письмо: "Ты даже представить себе не можешь, в каком я состоянии сегодня… На радиостудии ты прошла мимо меня, не сказав ни слова. Потом объявила, что в Вашингтоне найдёшь чем развлечься, не узнав, буду я занята или нет. В театре ты едва сказала два слова Эрлу и его жене, которые были моими гостями и ничем не провинились перед тобой. За ужином я предложила тебе сесть рядом со мной — ты уселась как можно дальше… Мне иногда начинает казаться, что лучше было бы вовсе не иметь близких друзей. Простые знакомые, по крайней мере, сохраняют внешнюю приветливость и не могут ранить так глубоко… В субботу и воскресенье, прошу тебя, постарайся быть вежливой и приветливой и не портить настроения остальным".
БАС: Не только старинные нити дружбы и родства отвлекали Элеанор от Лорены Хикок. При столь активных контактах с окружающим миром в жизнь "первой леди" неизбежно входили новые люди, привлекавшие её внимание. Одним из таких людей стал Джозеф Лэш — сын русско-еврейских иммигрантов, выпускник Колумбийского университета, член Американского союза студентов, горячий сторонник идей социализма. Когда началась гражданская война в Испании, многие молодые американцы поддерживали Мадридское правительство, осуждали Рузвельта за отказ помогать ему оружием в войне с франкистами. Элеанор тоже горячо возражала против политики нейтралитета, называла её ошибкой и позором. Общность взглядов сблизила её с Лэшем, и, несмотря на разницу в 25 лет, отношения начали укрепляться с годами.
