После этого несчастных беглецов накормили, напоили и отвели в камеры, где предоставили возможность выспаться на чистых постелях.
Утром следующего дня их отпустили под подписку о невыезде и надлежащем поведении. Это была мера пресечения, применяемая к нарушителям закона на стадии следствия и судебного разбирательства. Суть ее заключалась в письменном обязательстве нарушителя не покидать свое место жительства без разрешения соответствующих органов и в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд.
— Куда же нам идти? — растерялась Александра Сергеевна, совсем не радуясь предоставляемой свободе. — Мы тут никого не знаем, и денег у нас нет…
— Вот по этому адресу вам предоставят угол и питание, — офицер в пограничной форме протянул ей клочок бумаги. — Живите у этих людей пока что, остальное пусть вас не волнует.
А через несколько дней, согласовав необходимые вопросы с местными властями и подготовив для этого необходимые документы, пограничники передали просьбу перебежчиков о предоставлении советского гражданства, изложенную в письменном виде, в суд. В материалах дела повторялись их показания о месте рождения, о родственниках, о деятельности до отбытия за границу, о том, где они жили в Кишиневе и куда стремились попасть, бежав из него, указывались прочие данные. Все это требовало подтверждения.
До суда они жили свободно, однако под попечением пограничной заставы. Их никто ни в чем не обвинял, относились к ним хорошо, с доверием, с желанием помочь.
— Конечно, все рассказанное нами о себе должно проверяться, — говорила Александра Сергеевна детям, — причем не только в наших родных краях, но и в Кишиневе. Так что надо набраться терпения и ждать результатов.
Дети это понимали и настроились на долгое ожидание. Но все оказалось проще и быстрее. Воистину, на заре советской власти волокиты нигде не было. Суд по предоставлению им гражданства состоялся уже через две недели.
— Гражданка просительница, — уже в конце обсуждения основного вопроса спросил у нее кто-то из членов суда, в которых она путалась, не понимая, кто за нее, а кто против. — Вот вы называете себя Диляковой. В отношении вас Кишинев подтвердил эти данные, тем не менее у нас есть сведения из дореволюционной России, что фамилия вашего мужа была другой.
Александра Сергеевна не растерялась. Она понимала, что такой вопрос ей могут задать и продумала, как отвечать на него, даже с детьми это обсудила, поэтому сейчас красноречиво посмотрела на них, давая понять, что они должны внимательно слушать и правильно понимать ее ответы, проще говоря — мотать себе на ус.
