Я рассматривала его, вспоминая, возвращаясь в прошлое. Короткий ежик волос. Нахмуренные брови. Шрам на щеке. Мой взгляд скользнул ниже. Куртка почему-то снята, рукава толстого шерстяного свитера высоко поддернуты, сильные руки до самых локтей в отметинах старых ран. Следы от кандалов и рубцы от кнута. Из-под высокого ворота выглядывает край рабского ошейника.
— Рэми? Успокоился? Еще самогона? Прости, но я не умею останавливать истерики.
Я покачала головой. Нет, самогона мне больше не надо. Я вспомнила эту фляжку. У Дара было их две. В одной он носил воду, вторую наполнял покупаемой у деревенских мужиков самогонкой. Говорил, что от простуды. Мол, один глоток — и хворь отступит. Или же для дезинфекции ран.
— Малыш, ты меня пугаешь, — нервно дернулась изуродованная щека. — Скажи уже хоть что-нибудь?
— Когда мы? — Мой голос был похож на воронье карканье.
— Не понимаю. — Отодвинувшись, дракон закрыл ладонью рот, словно боясь сказать что-то лишнее. Потер подбородок. Кашлянул. Покосился на меня с опаской, а потом, приняв решение, начал говорить, как с ребенком: — Мы в лесу в Калиоте. Едем к моему знакомому. Вчера ночевали на постоялом дворе, ты заработал несколько серебряных монет. Ты это помнишь?
Подумав, я медленно кивнула. Да, кажется, припоминаю. Поганое было местечко, настоящий клоповник. Но лучше уж там, чем под открытым небом. А сейчас, значит, негде было остановиться.
— И когда мы приедем?
— Завтра должны. Рэми, мы же говорили об этом полчаса назад. Что с тобой?
— Завтра… — проигнорировала я его вопрос. — Это хорошо. Правильно, что скоро. Так даже лучше, не стоит тянуть.
Я перевела взгляд на Дарио, снова присевшего напротив меня. Он с тревогой всматривался в мое лицо и явно не мог понять, что со мной такое приключилось. А мне нужно всё исправить. Признаться — кто я. И что я. Лучше, чтобы он знал заранее. Если уйдет, что ж, останется жив.
— Я принесу тебе несчастье, Дар, — кивнула своим мыслям. — Всем приношу. Все вокруг меня умирают, а я никак не могу это исправить. Тебе будет лучше без меня. Я знаю, как снять рабский ошейник. Калахан поведал. Точнее, поведает уже скоро.
— Что?! — Светло-карие, почти желтые глаза стали размером с блюдца. — Калахан?!
— А еще… Он мне расскажет, что знал мою мать. Представь, она была его сокровищем. — У меня вырвался истерический смех, но прекратить вываливать на друга всю информацию в таком виде я не могла. Не получалось. — Моя мать, графиня дас Рези, чистокровный человек из Дагры, была любовницей вечноживущего дракона. Абсурд! Да? А знаешь почему? Потому что она, оказывается, сидхе. Калахан мне расскажет. И я тоже сидхе… Внезапно.
