Говорил отец устало, то и дело покашливал, и Ориф видел, что старик очень волнуется.
— Вы сами понимаете, отец, ехать на проводы Маруфа у меня нет никакой возможности, я сейчас это выяснил, — расстроенно говорил Ориф. — Обнимите его за меня, пусть возвращается целым и невредимым!
Одил-амак молча кивнул и вздохнул, стараясь, чтобы этого не заметил Ориф.
— Да, сынок, ты верно сказал: у нас теперь одна мечта, чтобы он вернулся живым и здоровым!
Ориф не сводил взгляда с расстроенного лица Одил-амака, увидел набежавшие вдруг на его ресницы слезы и, растерявшись от этого, не мог выговорить ни слова. Он прекрасно понимал, что не одна его семья, не один отец провожает сегодня сына на войну, и кто знает, вернутся ли сыновья. Одил-амак, одолеваемый невеселыми думами, старался держать себя в руках, но ему это не очень удавалось.
Какое-то время они стояли молча, не глядя друг на друга, Одил-амак то и дело покашливал и смахивал рукой слезинки со щек. Ориф снова попробовал уговорить отца лететь завтра, но Одил-амак был непреклонен:
— Поеду-ка я лучше в аэропорт, будь что будет, сынок, попытаю счастья, не получится — другое дело…
Ориф собрался отвезти Одил-амака в аэропорт на горкомовской «эмке», но тот ни за что не соглашался:
— Машина выделена тебе, сынок, для работы, а не для личных дел!..
Отец ушел, Ориф же, несколько обескураженный, все шагал и шагал по кабинету. На телефонные звонки отвечал кратко и вновь принимался ходить из угла в угол.
— Ориф Одилович, возьмите трубку, вас спрашивает брат из Сталинабада, — приоткрыв дверь кабинета, сказала секретарша.
Все еще думавший об отце, Ориф в первую минуту не заметил ее появления и торопливо пошел к двери.
— Где он, пусть войдет!..
— Вы меня не так поняли, Ориф Одилович, он по телефону вас спрашивает! — мягко улыбнувшись, удивленно сказала секретарь.
Устыдившись своей невнимательности, Ориф запоздало извинился, поднял телефонную трубку и, поздоровавшись с братом, сообщил, что к нему в Сталинабад вылетает отец.
— Зря ты его отпустил! Только что сообщили, что нас отправляют завтра рано утром, — вздохнул Маруф. — До свидания, счастливо оставаться! Передайте привет сестре Гулсуман. Скажите отцу, пусть не беспокоится. Я напишу вам с места службы…
В трубке что-то щелкнуло, и их разъединили. Ориф глубоко задумался, задев случайно кнопку вызова.
Вошла секретарша, Ориф не заметил ее прихода и все так же молча стоял на месте. Секретарша удивилась:
— Я нужна вам, Ориф Одилович?
