Из дома напротив, небольшого фахверкового строения с высокой крышей, вышла старушка в пестрой юбке и белом чепце, постояла, послушала, потом нерешительно придвинулась ближе.
Разговор с ней завязался по-польски, и вел его снулый солдат. Никита хоть и понимал, что говорила старушка, толкового вопроса задать не мог.
— Не надо стучать, панове. Дом пуст.
— А ты откуда знаешь, старая?
— Уехали все. Приехала карета, вышла из дома молодая панночка, они сели в карету и уехали.
— Когда это было? Только что?
— О, нет! Это было утром, вернее, в полдень. Часы на башне в монастыре ионнитов пробили 12 раз.
— Гаврила, я тебе часы дал в руки. Сколько на них было?
— Половина первого. Это я точно помню. Мы с постоялого двора выехали в десять. Стали искать табачную лавку…
— Понятно, — перебил он камердинера. — Полчаса не хватило. Мелитрису увезли до нашего прихода. Тогда же и драка произошла. Раненый ошибся. Напавших на дом было не двое, а трое. Спроси ее, спроси, — обратился он к солдату. — Девица шла добровольно или ее тащили силой?
— О нет, панове, она шла добровольно, только ругалась громко, — старушка застенчиво улыбнулась. — А господа с ней рядом тесно шли, а высокий все ее успокаивал, но что говорил — не знаю. По-немецки не разумею.
— Спроси ее, чей это дом.
— Пана Быдожского. Сам он живет за рекой, при лавке, а дом сдает в аренду.
— Спасибо вам, добрая женщина, — стал повторять Никита на все лады, он и денег хотел ей дать, но постеснялся чего-то. Теперь ему надо было поскорее избавиться от разговорчивой старушки, да так, чтобы она потеряла к ним всякий интерес. Он велел подогнать карету ближе к дому, чтоб с улицы не видно было, как он перелезает через забор. В дом придется попасть через окно. Если воры пользуются таким способом, то и у князя должно получиться. Если старушка не видела, как из дома выносят мертвеца, значит, они все там, и раненый и его жертва. Сейчас он учинит полный допрос. Во-первых, надо узнать, не Осипов ли его фамилия? И кто вызвал его в Познань? И за какой надобой. Много вопросов, знай отвечай! Видимо, у раненого только и хватило сил, чтобы встать и закрыть дверь, а теперь он лежит на канапе, и на него таращится мертвец. Страшная картина!
Каким-то чудом Никите удалось выставить стекло, не разбив его. Рядом пыхтел Гаврила, он и не заметил, как тот перелез через забор.
— Подмогу, Никита Григорьевич…
Ну подмоги, беспокойная душа, подмоги… Никита спрыгнул на пол и очутился в столовой на первом этаже. Что-то в комнате изменилось. А… вот окна задернуты шторами, и оттого полумрак. Три часа назад здесь все было залито солнцем. Он пересек прихожую и вошел в комнату, где лежал раненый. Она была пуста. Более того, она была убрана. С пола вытерли кровь, поставили на место мебель, поломанный табурет бесследно исчез.
