Соседи | страница 22
— сами-то и по полуведра пить не могут».
Как известно, «зелено вино» — это водка. Факт поглощения водки в таких количествах вызывал уважение к персонажу и живой интерес к дальнейшей судьбе героя. Запоминался отрывок буквально единым духом.
Дальше все шло по обещанному. Милая старушка, её перемещения вокруг стола, мои манёвры с подсаживанием под левое ухо, копание в журнале, «…а кто это у нас такой… а почему это он ни разу… пожалуйста, прочтите нам…».
С нашим, как говорится, удовольствием.
«В та поры Василий Буслаевич отказываться-то не стал…»
Вдохновлённый питейными подвигами героя, читал я с чувством. Зависти, как минимум. И довольно быстро добрался до сцены подношения даров. Сейчас помню, что были там «Перва миса — бела серебра, втора миса — красна золота, а третья миса — червлена жемчуга». Вот это-та вот последовательность — белого, красного, то, сё — меня и сгубила. Если б, к примеру, сначала белого, затем червлена, и только уж потом — красного… А так я застрял на первой мисе, силясь вспомнить, чего же такого белого в ней подносили.
Увидев заминку, милая старушка улыбнулась и благосклонно кивнула. Экспрессии в моем исполнении было хоть отбавляй, и педагог радовался редкому студенту, который искренне увлёкся её непопулярным предметом.
Приободрившись, я выбрал самый очевидный в данном контексте вариант и продолжил:
— Перву мису — бела вина. Втору мису — красна вина. А третью мису — …
«Стоп», — подумал я, холодея. Это как же так? То Василий водку вёдрами хлещет, и тут вдруг под занавес перешёл на краснину, да ещё почему-то в каких-то мисочках… «Погоди… Какую краснину?! Это ж уже дары!!» — вихрем пронеслось в голове.
Заминка длилась не более двух-трёх секунд. Правило левого уха работало, и про вино старушка расслышала вряд ли. Дело ещё можно было поправить, вот только бы вспомнить, что там в третьей мисе… Однако народ в аудитории уже предвкушал финал. Все были уверены, что я нарочно. И сосед по парте решил помочь. После моего очередного захода на «а третью мису…», он громко выкрикнул:
— КОНЬЯЧКУ!
Чем напрочь похерил мою филологическую карьеру.
1998.
Папа устал
В нашей школе учился лыжник-вундеркинд Шура Иванов. Минимум половину каждого учебного года Шура проводил на сборах. С одной стороны, ему завидовали — кто бы отказался махнуть постылую школу на тренировки в какой-нибудь загадочной Ухте или на высокогорной базе в солнечном Бакуриани? Но была у этой медали и оборотная сторона. Обычные ученики сдавали экзамены два раза за всю свою школьную жизнь: после восьмого класса и после десятого. А Шура с третьего класса сдавал экзамены по всем предметам каждую четверть.