— Из района, видать. Больно сердились! И сушилка-то у нас стоит, и на лугах пусто, когда все косят. Насилу уговорил, с миром отправил.
— Митю подняли? Эко носит их не ко времени! Пока мы лбы утирали, никто не заявился, а тут — пожалуйте. Человеку отдохнуть не дали.
Зина рассердилась. Глаза потемнели, руками размахалась и так обернула события, будто виноват во всем этом Архип, все темные слова летели в его адрес. На ком же еще зло сорвать?
А навстречу им уже бежали Глеб и Борис, страсть как довольные. Они спотыкались, валились в траву, пружинисто вскакивали, с горки бежать легко и приятно, под ногами мягкий и теплый спорыш, теплая земля. Обежали отца — и оба к матери с бессвязным лепетом и радостью, враз на руки. Она с ними ласковая, добрая, целует обоих, оглаживает. Мария Михайловна тайно вздохнула, любуясь на материнство да молодость свою вспоминая. Вася уже не побежит; как взрослый мужчина стоит у ворот, дожидается, в фартуке поверх штанов; видать, тоже грибами занимался. Сделал несколько шагов навстречу, взял у матери корзину, сказал «ого!» и повернул во двор.
По домам расходились несколько омраченные известием о непрошеных гостях.
— Митю разбудили? — крикнула Мария Михайловна Савиной, вышедшей вслед за внуками.
— Отговорила! К Архипу отправила, они недолго там пробыли, смотрю — покатили в Кудрино. На Сергее Ивановиче и на нашем батьке отыграются за грибы.
До самого поздна во дворах светились печи и пахло духом грибного навара. Укладывали горячее в банки, закатывали, в погреба ставили. Завтра будет не до грибов. Только перед сном, к полночи, женщины вышли на улицу и сбились у савинского крыльца поговорить, довольные хоть тем, что Митю не потревожили, встанет отдохнувшим.
Грибов и на его долю приготовили.
К женщинам подошел дед Силантий с отбитой косой-литовкой на плече, повесил ее на ворота.
— Тут ктой-то из вас коровенку завел ай нет? Вроде молодые твои, Григорьевна? На заре мы с Борисом пойдем за огороды, давайте вместях. Там богатая овсяница стоит, есть где спину поразмять.
— А колхозный луг? — Зинаида сузила глаза.
— Это дело машинное. Митя с Архипом сядут на самоходку и на трактор, по росе в луга съедут. Пока наладятся, пока пройдут два-три круга — вот и обед, вот и нашенское дело валки сушить-ворошить. Время надоть траве подвялиться, в первый день копешки не поставишь. Свежак, он зиму не лежит. Так что восходние часы как раз для наших коровушек. Умеешь, Зинуха?
