Комедия, трагедия, драма; безумная сцена, разыгрываемая на кладбище в сумерках. Я выполз из могилы без надгробия и знал только, что я мужчина. И все же кто я?
Я стал обшаривать взглядом свое тело, лежащее на траве. Под слоем грязи я увидел темный костюм, местами порванный и выцветший. Ткань покрывала тело высокого мужчины, худое, с плохо развитой мускулатурой и плоской грудью. Мои руки, шуршащие по телу, были длинными и жилистыми; это были не руки рабочего. Я ничего не знал о своем лице, хотя ощупал рукой каждую деталь. В одном я был уверен: какова бы ни была причина моей "смерти", я не был физически искалечен.
Я силой заставил себя подняться. Воздвигся на ноги и споткнулся о траву. В течение нескольких минут меня одолевало пьянящее ощущение невесомости, но постепенно земля под ногами стала твердой. Я чувствовал на лбу прохладный ночной ветер, с неописуемой радостью слышал стрекотание сверчков с болота. Я обошел надгробия, посмотрел на затянутое тучами небо, почувствовал сырость.
Но мой разум пребывал в отстранении, отчуждении, борясь с невидимыми демонами сомнения. Кто я такой? Что мне было делать? Я не мог бродить по чужим улицам в таком растрепанном виде. Если я попадусь властям, меня примут за сумасшедшего. Кроме того, я никого не хотел видеть. Этот факт я осознал совершенно неожиданно.
Я не желал видеть ни огней, ни людей. Я был… другим.
Это было ощущение смерти. Может, я все еще…?
Не в силах вынести эту мысль, я лихорадочно искал ключи к разгадке. Я перепробовал все способы пробудить дремлющие воспоминания. Бесконечно шагая сквозь ночь, борясь с хаосом и смятением, борясь с серыми облаками, которые цеплялись за мой мозг, я бродил взад и вперед по пустынному закутку кладбища.
Измученный, я уставился на светлеющее небо. А потом мои мысли даже самые запутанные, улетучились. Я знал только одно — потребность в покое, покое и забвении. Было ли это желание смерти? Я поднялся из могилы только чтобы вернуться обратно?
Я не знал и не хотел знать. Повинуясь необъяснимому, но всепоглощающему порыву, я, спотыкаясь, добрался до развалин своей могилы и прокрался внутрь, зарывшись, как крот, в благодатную тьму, в то время как земля обрушилась на меня. "Здесь достаточно воздуха, — пришла мысль, — чтобы я мог дышать, лежа в разбитом гробу".
Моя голова откинулась назад, и я устроился в гробу, чтобы уснуть.
Бормотание и грохот стихли вдали, под действием снов, которые я не мог вспомнить. Эти грезы постепенно умирали и вырастали в реальность, пока я не сел, толкая мокрую землю так, что она попадала вокруг меня. Я был в могиле!
