— Если хотите переправиться, поторапливайтесь. Уже поздно.
Нашелся один пожилой человек, который тоже сел в лодку. Я немного помедлила и с боязнью все же вошла в лодку. Лодка отплыла. Чем больше отходили от берега, тем бешенее становилась река. Казалось, она силится поглотить нас. Лодку сильно качало, захлестывало водой. Попутчик быстро выплескивал воду обратно. Вдруг лодка сильно накренилась. Казалось, вот-вот перевернется. Я тут же склонилась к другой стороне, крепко держась за ручку, прикрепленную в середине лодки. Сильное течение уносило ее. Эти двое, старик и попутчик, в поте лица, тяжело дыша, боролись со стихией. Один греб, другой выплескивал воду. Я же наклонялась то в одну сторону, то в другую, чтоб удержаться в лодке. От страха вся дрожала. Казалось, волосы стали дыбом. В страхе думала, что вот-вот пойдем ко дну. Проклинала себя, что села в лодку. Лучше было бы вернуться в Нукус, остаться у Маниной тети. А если сейчас лодка перевернется, ведь дети навсегда останутся одни. Сердце мое тревожно билось. Уже потеряла надежду на свое спасение. Страшные мысли приходили в голову. Конечно, думала я, если лодка перевернется, эти казахи, жители прибрежья, умеют плавать, они спасутся, а вот какова будет моя судьба. Дети маленькие останутся сиротами, пропадут. Правда, Леве, как старшему, я объяснила, куда мы едем, кто из наших родственников живет в Армении, назвала их фамилии, имена, адреса, где они проживают. Но это мало утешало.
Вода все время наполняла лодку, ее еле успевали выливать за борт. Оба, старик и попутчик, промокли и обессилели. Казах-старик на ломаном русском объяснил мне, что самое бурливое место мы уже прошли. Опасность миновала. Бояться не надо. Но мне было по-прежнему страшно, почти как во время бомбежки.
Было совсем поздно, когда я добралась до дома. Когда увидела детей, комок подступил к горлу. Хотелось выплакаться, чтобы вконец успокоиться, но это расстроило бы детей. Им следовало давно уже быть в постели. Я, сдерживаясь, долго молча сидела возле них, не веря удачному завершению. Перед глазами вновь вставали кошмары переправы через реку. Обычно, когда я возвращалась домой, Лева расспрашивал меня, что я сделала, когда мы уедем, рассказывал, как они ждали меня, что ели, что читали, как сторожили вещи. Нелли тоже сообщала, что кормила Юру и укладывала его днем спать. Но на этот раз, посмотрев на меня, дети не произнесли ни звука, не задали ни одного вопроса. Я как всегда, молча накормила своих малышей и уложила их спать.
