Ему было трудно, очень хотелось с кем-нибудь поделиться горем, так давящим на него. Хотел продолжить, но понял, что я спешу, и замолчал. Сведения о багаже убеждали, что он мой. Но как получить? У меня не было документов. Пошла в канцелярию, показала открытку и телеграмму от Ахундовой, стала доказывать, что вещи мои. Увы, начальник не разрешал выдать вещи, поскольку у него нет на то оснований.
— Принесите квитанцию, тогда получите багаж, — сказал он.
Я написала заявление, указав, что находится в багаже, и попросила образовать комиссию для проверки содержимого багажа. Если в ней окажутся указанные мною вещи, значит багаж мой, в противном случае — не выдавайте. Начальник согласился, и подписал заявление. Вещи действительно были мои. Заявление осталось у них, как документ. Багаж выдали. В тот же день мне удалось вещи подвести к берегу. Потом на барже перевезла их в Чимбай. Было уже позднее время. Баржа остановилась довольно далеко от города. Пассажиры быстро разошлись. Три больших узла были тяжелы. Я с трудом могла их поднять. Если бы соседи знали о моем приезде, они встретили бы меня. Но как сообщить им? Было темно, поблизости не было людей. Я взяла два узла, протащила метров 20—30, оставила их там, вернулась за третьим. И так, перенося одни и возвращаясь за другим, приближалась к дому. Очень сильно устала. Обращалась к редким прохожим, чтобы, пусть за плату, помогли бы донести вещи до дому. Лишь одна женщина затребовала такую высокую цену, что пришлось отказаться. Случайно это услышал некий пожилой человек из местных. Он рассердился на эту женщину, принес из дома веревку, связал два узла, взвалил их на спину, я же взяла третий узел, и таким образом мы вдвоем сумели добраться до дома. Соседи и дети очень обрадовались, что я столь быстро и успешно вернулась домой. Теперь уже можно было ехать в Армению, оставаться здесь было незачем. Мы стали готовиться к отъезду.
Поездка к Каспийскому морю
Пропуск на поездку в Армению, который я получила во Фролово, был уже просрочен. Обратилась в милицию Чимбая, в горсовет, военкомат, чтобы уточнили — можно ли ехать с просроченным пропуском. Посоветовали все же выехать в Нукус за получением нового разрешения. Казалось, что армянке, едущей к своим родным, пропуск выдадут, поскольку причина просроченности была ясна: война, железные дороги работают с большим напряжением. Поэтому подумала, что можно было бы в Ходжейли на основании имевшегося у меня, пускай просроченного, пропуска выдать билет до Армении. С таким настроением я приготовилась к поездке. В дорогу купила баранину, сварила гаурму, т.е. мясо с жиром (в таком виде мясо долго сохраняется), купила пшеницу, рис, запаслась и другими продуктами. Получила хлебную карточку. Христофору и родственникам отправила письма, где сообщила о нашем отъезде. От Христофора я, конечно, скрывала все трудности и мучения, которые переносили. Писала только хорошее, что Лева ходит в школу, учится хорошо, вырос, вместе с Нелей помогают мне, присматривают за Юрой, забавляют его. Юра уже ходит и лопочет. А я дома шью. Хорошо, мол, живем. А как только приедем в Армению, в окружения наших родственников нам будет еще легче жить. В письме я спрашивала Христофора о его здоровье, просила о нас не беспокоиться. Поскорей бы только кончилась война, и он живым вернулся к нам — остальное не важно.
