— Да, мам.
— Ну, и хорошо. Когда ты собираешься запекать утку? Я спрашиваю, потому что мне тоже нужна будет духовка.
— Завтра буду. Мам, мне не хочется идти к Лариске.
— Почему? Я тебе о чём только что говорила?
— Я ничего не боюсь, во всяком случае в Ларискином доме, просто не хочется.
— Ну, смотри сама. Я с тобой остаться не смогу…
— Не надо.
— А ты обещай подумать ещё раз. Ладно?
— Хорошо.
Ей действительно не хотелось идти к старым школьным друзьям, там она всех знала и ей с ними было хорошо, но слишком спокойно, а ей сейчас хотелось бури.
— Я буду смелой.
Глубоко вздохнув, Надя набрала номер телефона Толика, с замиранием сердца ждала соединения, но он оказался «не доступен», что её взбесило. Она перепрыгнула через свой страх, а он видите ли не доступен, какая наглость!
Она отключила телефон и продолжила убираться.
А Толик в это время спал, нельзя сказать, что безмятежно, но спал, не подозревая о бушевавших штормах над его головой. После расставания с Надеждой, он в смятении прошёл пешком полгорода и очутился дома только утром. И теперь с большим трудом выкарабкивался из тревожного сна.
То ли день, то ли вечер, угнетающая и безжизненная серость вполне соответствовала настроению проснувшегося Толика. Сквозь пелену дремоты, проступили события прошлой ночи и сон как рукой сняло.
«Кошмар. Ужас. Как быть? Надо же что-то делать. А что?»
Желание что-то делать запустило механизм мышечных реакций, всё тело напряглось. Толик отбросил подушку, одеяло и резко вскочил. Он возбуждённо побегал кругами и открыл окно, в комнату проник бодрящий морозный воздух.
«Она мне этого никогда не простит».
Не взирая на обещание данное родителям, не курить в комнате, он не смог сдержаться и закурил, по пояс высунувшись в окно. Снаружи всё было, как обычно в зимний день. Внизу суетились люди, проезжали машины. Мир был серым, как его тоска. Сигарета не принесла никакого удовлетворения, с таким же успехом можно было пожевать земли, а вот свежий снег, собранный с отливов окна, умыл лицо и охладил пыл. Вода, стекающая по щекам, холодила кожу, как непролитые слёзы. Толик закрыл глаза и подставил мокрое лицо ветру, постепенно он почувствовал облегчение.
«Нет, конечно, откладывать можно бесконечно, но сначала всё-таки придётся попросить прощения».
Порывшись в карманах, он нашёл телефон без признаков жизни, он совсем забыл, что избавился от симкарты. Надо было срочно раздобыть новую.
Сидящие перед телевизором родители очень удивились, когда мимо них, одеваясь на ходу и бормоча что-то себе под нос, проскочил их сын. Хлопнула входная дверь и они переглянулись.
