Но надежда на новые планы таяла с каждой убранной кучкой барахла, телефон молчал.
«Неужели я его обидела? Он совсем не похож на капризную барышню. Странно. Почему он не обиделся, когда я приставала к Максу?»
Вскоре холодильник был помыт, поставлен вариться холодец. Если бы не мороз, Надежда помыла бы ещё и окна, такая в ней бурлила жажда разобраться во всём. Встряска грозила даже антресолям, неприкосновенным залежам семейного хлама, а вопросов становилось только больше.
Обретя душевное равновесие, Зоя Сергеевна выключила магнитофон и вышла «в мир». Первое, что она увидела, это баррикаду из стола и табуретки, а сверху торчали дочкины ноги. Душевное равновесие рухнуло.
— Надежда слезай, мне надо с тобой поговорить.
«Только не это» — подумала дочка, сдувая пыль с бровей, но послушно вылезла из тёмного чрева антресоли.
— Я очень стараюсь, надеюсь, ты заметила это, не вмешиваться в твою взрослую жизнь…
Звонок городского телефона прервал Зою Сергеевну на самом взлёте пафосной речи, это была её подруга.
«Слава Богу, это надолго».
Надя оглядела результаты своей «уборки» и поняла, что на их ликвидацию понадобится много времени и принялась разбирать баррикаду.
«Может, мне позвонить самой? И что я скажу? Привет, я та самая алкоголичка, что приставала к другому? Может, спросить о его планах на праздники? Это ещё хуже чем: сегодня я твоя».
К тому времени, как Зоя Сергеевна закончила свой обмен новостями с подругой, в квартире был восстановлен привычный порядок, а её дочь читала книгу в своей комнате или делала вид, по крайней мере, тема разговора была забыта.
— Доченька… может давай поставим настоящую живую ёлку? Ничего, что нас не будет дома, зато будет пахнуть смолой. Как тебе идея?
— Если хочешь, я могу сходить за ёлкой и нарядить её. Тогда снова придётся лезть на антресоль, за игрушками.
— Если ты не хочешь, то не надо. Просто, мы так давно этого не делали, уже… лет десять.
— Девять, мам.
— У тебя что-то не ладится, дочка?
— Нет, мам, у меня всё нормально. Просто… не могу привыкнуть к новой работе, иногда я ошибаюсь…
— А кто не грешен? Я хочу чтобы ты была счастлива… во всяком случае, счастливей меня.
— Мам…
— А что «мам»? Это правда, я не хочу чтобы ты была матерью — одиночкой, но одновременно я не хочу, чтобы ты жила с каким-нибудь уродом, ради сохранения семьи, нет. Я хочу чтобы ты была счастлива по-настоящему, а это очень трудно, нужно много работать. В общем, это я к тому, чтобы ты не пугалась трудностей, а смело шагала вперёд, ведь преодолеть страх это самое важное. «Смелость города берёт» — слыхала такое выражение? Я не призываю тебя быть хамкой, а просто, не останавливаясь, шагать вперёд, понимаешь?
