От платья отрывается один из камешков, падает на блестящий песок, и я вижу в нем свое отражение. Оно слегка искажено. В нем мои глаза куда больше, чем на самом деле, а рот наоборот маленький.
Начинаю смеяться над своим видом, замечаю отражение Чевинфорда. Он тоже потерял свои пропорции — нос выглядит длинным, лоб высоким, глаза — один больше другого. Вижу и чувствую, как он проводит языком по моей шее. Кажется, что он слизывает с меня пыль, которой я была покрыта с самого рождения, но как только её убирают, кожа начинает дышать и чувствовать. Слышу его дыхание. С каждым мигом оно становится все более частым и отрывчатым.
— Останься, — шепчет он, убирая платье с моего плеча и обнажая плечо.
Я не отвечаю. Мне не до этого. Моя кожа горит новыми ощущениями, перед глазами простирается светло-зеленое марево, которое я неумышленно черпаю из Изнанки. Стараюсь не упустить ни одного мгновения, ни единого касания. Легкое головокружение от вина добавляет ощущений. Стоит закрыть веки и приходит легкое покачивание, будто все еще нахожусь на корабле.
Окончательно избавляюсь от платья, чувствую тонизирующие прикосновения Чевинфорда к моему животу. Его пальцы поднимаются выше, начинают массировать мою грудь.
— Представь, если сюда сейчас придут инквизиторы, — усмехаясь, шепчу я.
— Хоть полюбуются. Они же дают обет безбрачия, — шепчет проклятый капитан, целуя меня в щеку.
— Не слышала о таком, — усмехаюсь я.
— У меня был один бывший инквизитор в команде. Когда зашли в порт — он неделю не вылезал из борделя, — говорит он, нежно массируя мое бедро.
— Не думала, что они бывают бывшими.
— Еще как бывают, — шепчет Чевинфорд и целует меня в губы.
Голова кружится еще больше. Поверхность подо мной качается еще сильнее. Беру бутылку с вином, делаю еще глоток, и тут же чувствую легонький укус за сосок. От него все тело вздрагивает, пальцы разжимаются, бутылка падает, а содержимое выплескивается на меня.
— Хорошее было вино, — говорит Чевинфорд, слизывая напиток с моего живота, прижимает меня к себе настолько сильно, что кости готовы вот-вот сломаться.
Я вскрикиваю, но мне приятно. Чувствую возникающий внизу моего живота жар и спонтанно ныряю вместе с проклятым капитаном в Изнанку.
Дома за мной становятся больше. Вырастают до самых небес. Некоторые из них снова превращаются в развалюхи без окон и с облепленной штукатуркой. Это их будущее? Не знаю, да и мне все равно. Ощущаю себя малюсенькой песчинкой посреди мира великанов. А мир растет в бесконечность. Трава такая огромная, что самые высокие деревья не могли бы соперничать с ней.
