Снегурочка для альфы - Снежана Альшанская

Где я?

Окидываю взглядом комнату, понимая, что никогда раньше тут не была. Куда мне до таких покоев? Все буквально блестит и переливается, как на экспозиции в каком-то музее. Подо мной — широченная мягкая кровать, в углу светится всеми возможными цветами новогодняя елка, рядом огромный шкаф, на котором висит костюм снегурочки.

Мой костюм!

В нем я была на том чертовом корпоративе.

Вот черт! Как же болит башка!

От внезапной боли закрываю глаза.

Зараза. Я ведь не пила. Ну, почти не пила. Бокал шампанского не в счет.

Пытаюсь сползти с кровати — она кажется прямо-таки космически огромной.

— Тут есть кто? — спрашиваю у пустоты.

Пустота, как и ожидалось, молчит.

Поднимаю взгляд, смотрю в зеркало на свое запухшее лицо, на длинные темные волосы, которым не помешала бы расческа. На белоснежный пеньюар. Откуда он взялся? Точно не мой. Только после этого додумываюсь подойти к окну и выглянуть на улицу.

Раздвигаю плотные шторы и солнце сильно бьет по глазам, вынуждая зажмуриться.

Так, я точно не сплю?

Внизу все похоже на двор имения какого-нибудь английского лорда. Аккуратно остриженные кустики и деревца, мощеные камнем аллейки, лавочки, какие-то статуи. Все покрыто мягким слоем пушистого блестящего снега.

Красивая картина. Только людей нет.

— Ау, тут есть кто?! — кричу еще громче.

Похоже, я и правда выпила лишнего. Никогда в жизни не напивалась. Даже на выпускном, даже в универе, когда сокурсники не раз и не два пытались меня напоить.

Да нет, не может быть.

Но тело ломит, голова болит…

Вот черт!

А сейчас могу находиться в каком-то отеле. И правда, похоже на отель.

Так, где мой телефон?

Вот же блин!

Я с разочарованием плюхаюсь обратно на кровать.

Оставила в машине перед корпоративом. Потому что в костюме не было карманов, а моя черная сумка ну никак не подходила к образу снегурочки.

Все напоминает то ли сон, то ли какой-то розыгрыш. Вот-вот откуда-то выпрыгнет телеведущий, скажет, что меня снимала скрытая камера и попросит передать привет зрителям.

Так, надо выбираться отсюда.

Другой одежды нет, потому набрасываю пальто снегурочки, нахожу на полу какие-то тапочки, и тут же слышу быстро приближающиеся шаги.

Пара секунд — и в комнату врывается смуглая женщина лет шестидесяти в униформе прислуги. Она что-то громко тараторит, я пытаюсь разобрать её слова, запоздало понимаю, что говорит она на незнакомом языке.

Испанский? Может, португальский?

Пока я соображаю, она куда-то убегает.

— Подождите!

Она тут же возвращается с подносом, на котором возвышается стакан оранжевого сока, снова продолжает тараторить.