— Я иначе представляла это место, — размышляю вслух. — Ты говорил, что тут прибежище разбойников. Думала, тут на каждом углу грабежи, разборки, убийства…
— Это нейтральная территория, любой пират это знает. Существует такой себе договор между преступным миром. По нему в этом месте можно продать награбленное, найти людей в команду и прочее подобное. А вот выяснять отношения нельзя. Любой, кто займется грабежами или выяснением отношений здесь, попадет в немилость ко всем остальным. А значит, ему будет трудно передвигаться, он не сможет рассчитывать на ремонт и торговлю здесь. Станет изгоем.
— И бандиты согласились на это?
— Все понимают, что от этого каждый в выигрыше, — объясняет Чевинфорд. — Самый отъявленный негодяй может прибыть сюда и спокойно продать награбленное. Если же есть желание устроить разборки — для этого полно других мест.
— А если бы Архиепископ прибыл сюда — ты бы убил его.
Проклятый капитан несколько секунд молчит, потом смотрит мне в глаза взглядом, от которого мурашки бегут по коже.
— Да, — кивает он. — Но давай не будем о нем.
— Что, если твои воспоминания поддельные, — говорю я. — Ты об этом думал? У восточных шаманов, теневых магов и много кого есть магическая практика внушения чужих воспоминаний. Церковь не одобряет таких практик, но…
— Давай не будем об этом, — прерывает меня он, однозначно давая понять, что разговор закончен.
Какое-то время мы идем молча. Я рассматриваю местных жителей. Почти все чернокожие. У нас редко встретишь подобного. Их одежда простая и легкая — ситцевые рубахи, брюки, юбки, раскрашенные в пестрые, не всегда сочетаемые цвета. На ногах что у мужчин, что у женщин плетеные сандалии. Интересная мода.
Здешнего языка я не знаю. Хоть иногда слышится ломанный всеобщий, но в основном их речь чем-то похожа на карканье ворона. Иногда мне кажется, что они говорят обо мне.
Над головой пролетает кит. Никогда в жизни я не видела таких огромных китов! Наверняка он создан при помощи магии. В отходящих от него во все стороны проводах что-то пульсирует. Будто бы там мчится наперегонки стая светлячков.
Кит издает длинный, монотонный звук, чем-то приятный, а чем-то ужасный, похожий на стон, поднимается кверху, касается облаков, разворачивается и уплывает за высокие дома в несколько этажей.
Ко мне подбегает женщина-торговка, пытается надеть на мою шею бусы из разноцветных камешков, при этом улыбается и что-то бормочет на своем языке. Я тоже ей улыбаюсь. Здешний народ выглядит веселым в отличие от наших.
