— Там был портал куда-то в другое место, — говорю я. — Может, есть и другие, сквозь которые можно туда попасть? Знать бы, что это за место.
— Опиши его, — говорит фон Манлингер.
— Горы, много снега, похожий на захоронение алтарь, статуя Безымянного Бога. Если бы я не знала, что тело Безымянного Бога рассыпалось в прах, решила бы, что это его могила.
— Может, это не могила самого Безымянного Бога, но могила его имени, — предполагает фон Манлингер. — Судя по некоторым записям, легендам и слухам, когда Безымянный бог отрекся от имени, его похоронили. Архиепископы тоже отрекаются от имени, но не хоронят, а сжигают его.
— Это обычный показной ритуал для публики, — отмахиваюсь я. — В нем нет ничего магического. Традиция и ничего более.
— Сейчас так и есть, — отвечает фон Манлингер. — Но есть записи, согласно которым отказавшись от имени становишься ближе к некоторым иногда запретным магическим практикам. Ты же чародейка и не знаешь, что имя — это магическая метка.
— Это я знаю. Имена часто используются во всяческих проклятиях, — отвечаю я, переводя взгляд на шкатулку.
Её крышка поблескивает в полумрачной комнате. Отчетливо чувствуется, что она наполнена волшебством. На острове я этого не ощущала. Но там множество помех. А вот здесь…
Не ясно только, сама шкатулка излучает магию, или её содержимое.
Надо бы провести с ней несколько экспериментов, попробовать реакцию на алхимические субстанции…
— Выбросить её за борт, — тихо шепчет дух.
Сдаваться ему я пока что не намерена. Впрочем, я сама заключила с ним сделку и сама же виновата во всем.
— Когда мы прибудем в порт? — спрашиваю я.
— Скоро. Нам нужно будет пополнить запасы и поискать кого-то, кто сможет разобраться с этим ящиком, если это вообще возможно. Уже хочется сойти?
Отвечать я не хочу. Не его это дело. Всяко, если я сойду, возможно, дух придумает для меня что-то другое. Да и под началом одержимого своей местью Чевинфорда находиться не особо хочется.
— Дождись, пока фон Манлингер уснет и выбрось её за борт, — шепчет дух, а я стараюсь не обращать на него внимания.
— А что, если сам Архиепископ сможет её нам открыть? он же сейчас на соборе? — спрашиваю я.
— Скорее всего. Всяко. он должен там быть.
— Если как-то подсунуть ему эту шкатулку. Возможно, увидев то, что внутри. он как-то выдаст себя.
— А это мысль, — отвечает ученый. — Расскажи об этом Чевинфорду.
— Может, вы? Не очень хочу с ним говорить, — кривлюсь я.
Фон Манлингер Усмехается, вздыхает.
