А еще тут была машина. Странная машина. никогда доселе я не видал ничего подобного. Железный агрегат занимал всю стену. На нем виднелись рычажки, кнопки, масса трубочек, перекачивающих субстанцию болотного цвета. Все эти трубочки вели к двухметровому стеклянному ящику. Тут пахло химическими реактивами и гарью. Что-то трещало, гудело, стрекотало. Звук был отвратительным, режущим по ушам.
— Раздевайся, — не поворачиваясь ко мне сказал неухоженный человечек. — Чего стоишь? Раздевайся!
Я немного стеснялся стоящей здесь Верхил, но она мягко кивнула, я снял рубашку, затем брюки, оставшись в одних трусах.
— Исподнее тоже, — все так же не поворачиваясь, будто смотря на меня затылком, сказал человечек. Он все время возился с машиной: вставлял в неё какие-то пузырьки, дергал за рычаги, смотрел на показатели круглых счетчиков.
Что?
Я повернулся, посмотрел на Верхил. Та вертела в руках длинную тонкую сигарету. Ткнула её в рот, закурила и, выпустив облако дыма, посмотрела на меня.
— Не стесняйся. Я не женщина. Я инквизитор, — холодно произнесла она.
Что же, хоть кто-то оценит мои прелести. Я снял трусы, покосился на инквизиторшу, но та даже не взглянула в мою сторону. Пялилась в машину.
Человечек в грязном халате окинул меня взглядом, кивнул, открыл крышку ящика.
— Пулевые ранения были? — спросил он.
— Нет, а что?
— Если в тебе остался кусок металла — умрешь через пять минут. Мучительно. Полезай сюда.
Верхил повернулась ко мне, затянулась, выпустила дым в потолок и кивнула.
Ну, за тебя, Анесс.
Я сделал шаг внутрь, дверца за мной закрылась и наступила полнейшая, гробовая тишина. Не слышались звуки работы машины, шаги ютящегося рядом с ней человечка, даже мое собственное дыхание. Вообще ничего. Хлопнул в ладоши, щелкнул пальцами — ни звука. Может, я оглох?
Неухоженный человечек о чем-то говорил с Верхил. Он активно жестикулировал, показывал в один из датчиков. Инквизиторша молча слушала, потом сказала короткую фразу, кивнула, и человечек потянул за какой-то рычаг.
Затрещало так, что я чуть было не оглох. А спустя секунду посмотрел на свое тело и увидел как по нему вьются молнии. Стало больно. Ужасно больно. Я кричал. По щекам стекали слезы. Каждая мышца, каждая клеточка тела будто бы желала порваться на части.
Меня рвало, глаза лезли на лоб, все тело охватывали судороги. Вены взжудись и казалось, что они вот-вот лопнут. Кости хрустели, будто крошились в пыль. Но я держался. Не смотря ни на что, держался. Я должен спасти Анесс. Чего бы мне это не стоило, должен.
