АЛФАВИТЫ ПРИРОДЫ
Движение четырех конечностей и головы, пли движение одной конечности по кругу и четырем несмешиваемым направлениям, как, например, виляние хвоста собаки дает алфавит для разговора человека с животным. Какой-нибудь дрессированный пудель, познакомившись с человеческим языком, может не только рассказать о своих собачьих приключениях, но и научить человека собачьему языку, который несомненно существует, как и муравьиный, пчелиный, обезьяний, воробьиный и т. д.
Белое, голубое, красное, желтое, черное — что они теперь могут сказать сознанию человека сами по себе?.. А при цветовом, алфавите для сознания человека откроется новый неведомый дотоле мир, и красота окраски заговорит не только для эмоции, для бессознательного чувства, но и для разума человека.
Ноты: до, ре, ми, ля, си; голоса: дискант, альт, тенор, баритон, бас; роды звуков: крик, свист, шум, звон, удар — их человек теперь только чувствует, но не понимает, а в них ведь тоже алфавит пяти основ при помощи которых в гармонии звуков человек найдет нечто, для него теперь совершенно не существующее.
Кислое, соленое, пресное, горькое, сладкое — тут опять пятиосновной алфавит для чувства вкуса, которое может быть так же грамотным, как и тончайшее из человеческих чувств — обоняние, в миллионных долях грамма несмешивающее запахов гвоздики, жасмина, камфоры, герани и ванили..
Это чувство у человека развито гораздо хуже, чем у животных, но все-таки есть лица, знающие, что дурные мысли дурно пахнут.
Говорить и понимать речь могут все чувства человека, и, ограничившись только звуковой речью, человек лишает себя возможности войти в общение со всем, что есть, понимать все, что его окружает, что говорит всем его чувствам.
Разница между чувством и сознанием лишь в неуменьи понимать…
Чтение мыслей, «мысли вслух», вам кажутся чем-то чудесным, между тем они так же просты, как все, и научиться км вы можете, сделав ваши пальцы грамотными.
ОТКРЫТИЕ ПРОФ. МАРИЯ
Лет тридцать тому назад физиолог профессор Марей, обогативший науку уже одним своим барабаном для записи движений сердца, из своих наблюдений сделал вывод, что рука человека, умеющего писать, всегда пишет, потому что, выражая своим движением одну мысль, она не может отказывать в этом всем другим мыслям, только эти пишущие движения, не усиленные велениями сознания и воли, очень мелки и выражаются в виде дрожи. Чтобы проверить себя, он к обыкновенному пантографу, для увеличения рисунков, под его рисующий штифт подставил бумажную ленту, движимую часовым механизмом, на манер телеграфной ленты, с определенной скоростью. И такое простое приспособление сделало самый обыкновенный пантограф мыследовом. Писатели и художники, которым профессор Марей давал держать ручку обводящего штифта пантографа, были крайне поражены, видя, что прибор пишет и рисует то, что они думали, но без всякого участия их воли и сознания. Таким образом на опыте была доказана возможность автоматической записи мысли, но практического применения мыслелов профессора Марея получить не мог, потому что при записи букв рука пишущего делает обратные движения, а лента мыслелова двигается всегда вперед. Такое встречное движение искажает начертания букв и при сложности этого начертания, рядом с ясно выписанными буквами, получаются каракули и мазня.
