Р а и с а. Подвернула каблук. Взгляните, пожалуйста.
О з е р о в. Присядьте, так вам будет удобнее.
Р а и с а (не сразу). Почему у вас такое серьезное лицо?
О з е р о в. Черт, тут столько набито гвоздей…
Р а и с а. Из вас никогда не получится научный сотрудник. В вас нет солидности, этакого апломба, да и портфеля из крокодильей кожи тоже нет. Вот разве иногда вдохновение в глазах вспыхнет… А мой супруг безнадежен, настолько заурядная личность, что на улице не могу отличить его от прохожих. Какая уж тут любовь! А, между прочим, от личной жизни человека зависит и его общественная рентабельность. Вы согласны?
О з е р о в. Что? Да, очевидно, вы правы.
Р а и с а. Так давайте же улучшать свою личную жизнь, насколько это возможно! Вы думаете, я дура. Я просто ничего не испытавшая в жизни женщина. Заметьте, не человек, а женщина. В остальном я всем довольна.
О з е р о в (передавая ей туфлю). Раиса Витальевна, можете надевать.
Р а и с а. Да, вы интеллигент до мозга костей. А что такое интеллигентность — это все видеть… наоборот. Даже такие понятия, как жена, семья, верность — все это становится относительным. Простите меня, Игорь Сергеевич. Я, кажется, выпила лишнее.
Они уходят. Слышна музыка, голоса, смех. Неожиданно раздается звук сирены «скорой помощи». На веранду выбегает Т а н я, следом О з е р о в.
О з е р о в. «Скорая помощь»… Это опять за тобой?
Т а н я. Нет, проехала мимо. Ну что ты сегодня так нервничаешь?
О з е р о в. Прости, напугала меня сирена эта проклятая… Нет, во всем виноват я: сорвал тебя из института, искалечил тебе жизнь!
Т а н я (прикрывая его рот рукой). Никогда, слышишь, никогда не говори мне этого. Я счастлива, люблю свою работу. Слышишь?
О з е р о в. Милая ты моя, славная Танюшка. Люблю я тебя без памяти. А за то, что ты мне двух девочек подарила, — при жизни тебе золотой памятник поставить надо!
Пауза.
Т а н я. Поседел ты у меня, Игорек.
О з е р о в. Это от дыма: курю много.
Т а н я. Скажи, родной, что все-таки тебя тревожит? Я же чувствую: по ночам не спишь, уединяться от меня стал. Теперь-то у нас ведь все устроилось, лучшего и желать не надо. Разве я не права?
О з е р о в. Ты, конечно, права, все устроилось.
Т а н я. Ну вот видишь. Поцелуй меня.
Появляется С о р о к и н.
С о р о к и н. Пардон. Я просто хочу покурить.
О з е р о в. Курить можно в комнате, у нас не возбраняется.
Т а н я. Аркадий Павлович, а Игорек, кажется, начал обретать душевный покой. После ведра холодной воды.
