Ангар содрогнулся от громового раската, из выхлопного сопла аэродинамической трубы, как из громадного брандспойта, рванулся голубой поток воздуха. Игорь потянул скобы, и «Фортуна» снарядом влетела по направляющим шахты в бушующую лавину — на него обрушилась такая тяжесть, что перехватило дыхание и казалось, его расплющило о спинку кресла; глаза вылезли из орбит, по лицу, шее, спине лились ручьи пота; но он все видел, чувствовал, соображал с поразительной ясностью — вибрировали под ногами педали, мелкой дрожью отдаваясь во всем теле, звенели от натуги направляющие штанги, постанывали подлокотники — все, и кресло, и он, было единым живым организмом. Жаль только, он не видел показаний датчиков. А ему очень хотелось их увидеть…
Почти минуту бушевала созданная руками человека стихия, пригвоздив испытателя к креслу, а начальников служб и инженеров к приборам: ни один из них не отрывал ни на секунду от стенда взгляда. И лишь когда воздушный поток сбавил свою сверхзвуковую скорость и резко стал ослабевать, Скоросветов ткнул двумя пальцами очки и плотнее сжал свои тонкие губы.
В ангаре воцарилась тишина.
Пока «Фортуну» спускали в шахту, стягивали с испытателя «доспехи», пока Игорь принимал душ и переодевался, «консилиум» уже закончил работу: на смотровой площадке, куда поднялся Игорь, кроме Скоросветова и Козловского, уже никого не было, а по тому, как инженер по аэродинамике прятал глаза, избегая встретиться с испытателем взглядом, и тоже заторопился, Арефьев заподозрил, что «консилиум», видимо, не одобрил его заключение.
— Заходите, когда разберетесь, — отпустил Скоросветов Козловского и повернулся к лейтенанту. — Итак, что скажем нового?
В голосе его не было прежней суровости, скорее в нем звучала ироническая усмешка, а глаза из-под дымчатых очков смотрели настороженно, выжидающе.
— Все новое у вас, — ответил Игорь, стараясь сохранить дружелюбно-иронический тон, начатый подполковником. — Что мог видеть подопытный кролик, на которого обрушили гору?
— Не надо прибедняться. — Скоросветов, кажется, окончательно развеселился, что еще больше обескуражило Игоря, вызвало недоумение — с чего бы это? — А то вы и меня в неудобное положение ставите — ведь по моему настоянию ведущим «Фортуны» назначили вас… Претендентов, знаете, было предостаточно.
Скоросветов говорил правду: многие испытатели мечтали дать «Фортуне» путевку в жизнь, и они имели на это больше прав — у них был больший опыт работы, — а назначили Арефьева и Батурова.
