Игорь ломал голову, к чему клонит начальник? Уж не к тому ли, чтобы смягчить заключение? Все сроки сдачи «Фортуны» давно истекли, и новая отсрочка, несомненно, доставит коллективу (а особенно Веденину) большие неприятности. Но Скоросветов — бывший летчик-испытатель, он хорошо понимает, чем может кончиться такое попустительство.
— Я считаю, катапульта к эксплуатации пока непригодна, — твердо повторил Игорь.
Скоросветов ничего не ответил, только как-то подозрительно глянул на испытателя сквозь дымчатые очки, ухмыльнулся то ли осуждающе, то ли одобрительно и ушел. Больше разговора по поводу заключения они не заводили. И вот этот вызов. За два дня каждый все хорошо взвесил, обдумал и обсудил. А Скоросветов — думающий человек, проницательный и принципиальный, рассуждал Арефьев, кого попало он в испытатели не берет и к оценке «Фортуны», несомненно, подойдет объективнее, даже если заключение не понравится Веденину.
Ободренный этой мыслью, Игорь быстрее зашагал к аэродинамическому стенду.
У стенки из бронестекла, сквозь которую за громадным чревом выхлопной трубы виднелись опоры и направляющие шахты, стояло человек десять военных и штатских — начальники служб и инженеры, занимающиеся катапультными системами. Отсутствовал лишь Веденин, и, судя по тому, что в центре внимания находился Скоросветов (он энергично жестикулировал, что-то доказывал), было похоже, что он и является инициатором «консилиума».
Подполковник увидел Арефьева и круто повернулся к нему.
— Долго заставляете себя ждать, молодой человек, — сказал он сердито и назидательно. — Быстро переодевайтесь — и в кресло.
В костюмерной за Арефьева взялись сразу трое лаборантов: первый к голому телу прикреплял всевозможные датчики, второй помогал натягивать легкое и нежное, словно из лебяжьего пуха, белье, третий готовил герметизирующую оболочку и компенсирующий костюм — все как в настоящем полете. Игорь машинально помогал своим «оруженосцам» и ломал голову, чем он заслужил немилость Скоросветова, так неуважительно цыкнувшего на него в присутствии стольких людей.
Наконец лаборанты закончили одевание, и он, скованный скафандром, неловкий и отяжелевший, двинулся за подполковником Козловским, инженером по аэродинамике.
«Фортуна» будто вернула Игоря к действительности: едва он включил тумблеры, мысли его сразу же сосредоточились на приборах и вспыхнувших лампочках.
Загорелось табло «Приготовиться», и он, нажав ответную кнопку «Готов», взялся за красные скобы.
