Важно разлеглись на просушку целебные травы. Бальзам…
Зубровка, зверобой, мята, листья ежевики, малины — они только в начале пути. Чабрец, бессмертник, ромашка, ягоды черёмухи, чистотел — тоже. Зимовать им в Москве.
Всякий чердак — сокровенное, с детства секретное убежище. Здесь еще остались тайны, укромные уголки.
В южное окошко вполз лунный свет. Неслышно назвал точное время: четыре часа ночи — и растворился в травах целебных.
За окошком раскачивается на ветру детское белье. Сушится под звёздами.
«В летнюю пору заря с зарею сходятся».
Время проходит и приходит, приходит и проходит. Остаются приглушённые цветные картины времени и лёгкие сладкие сны.
И птицы остаются — возвращаются под родную кровлю. Спят чердачные ласточки, пауки, мухи, даже мотыльки…
Спит трясогузка в нише у печной трубы.
Люблю ночные чердаки. Старинное пожелание — «Спокойной ночи, спать до полночи, вытаращив очи!» — сочинено про меня.
Спокойной ночи, дом.
Спокойной ночи, чердак.
Спокойной ночи, добрый дух.
Спокойной ночи, ночь…
На ранней зорьке жена позвала меня к землянке у огорода:
— Смотри…
На крышу, на росную траву налипли молодые иссиня-черные пёрышки. И больше ничего.
Соседский котёнок Пудик подробно обнюхивает крышку улья, хвост нервно вздрагивает. И зачем я привёз старику Яну этого Пудика!
Ласточки-родители не выручили Второго Бедового, не напугали котёнка своим свистом. Да и как напугаешь такого нахала да ещё в сумерках.
В гнезде над моим окном тихо сидят два Несмелых. И все так же несутся к ним ласточка-мама и ласточка-папа с мушками, схваченными на лету.
Щебечут-звенят в туманной прохладе быстрые ласточки, словно ничего не случилось. «Глуха ночушка много слёз глотает». Некогда горевать птицам, двух Несмелых ещё на крыло ставить.
Память у ласточек короткая, но и лето у нас не длинное. К месяцу августу пора готовиться, к большому перелёту.
И словно возвращается на землю серебряный свет месяца — это падает роса. Травы смотрят на меня воспалёнными рубиновыми глазами росы. Вот рассвет — «белая кошка лезет в окошко». Слёзы — роса: взойдет солнце и обсушит.
Встаёт солнце. Распрямляются травы. Повеселела роса изумрудная. Каждая бусинка играет собственной радугой.
Ляг в луг. Чуть приподними голову. Глянь поверх моря росных стеблей: тепло земли, не отданное ночи, поднимается над лугом лёгкой дымкой. Дыхание луга растворяет росный бисер, он превращается в общее ровное свечение. Легкая волна света повисает над метелками-колосками спелых трав.
