Заметив несколько таких взглядов, при удобном моменте оставшись вдвоем в кабинете, Наталья Юрьевна прямо спросила своего ученика:
– Саша, скажи, пожалуйста, что с тобой происходит? Который день ты загадочно меня разглядываешь, это даже неприлично. В конце концов, просто некрасиво юноше твоих лет заглядываться на учительницу!
Александр Петрович не был в своей первой ипостаси особо опытным сердцеедом. Но все же два брака и множество случайных интрижек дали ему во второй жизни большое преимущество – опыт общения с женщинами, который его теперешним сверстникам придется копить долгие годы, и далеко не факт, что они его накопят в нужном объеме. Директор школы, к примеру, по сравнению с ним являлся полным аутсайдером.
Сейчас Петров в голове лихорадочно прокручивал, что ответить на вопрос преподавательницы. Наконец он решился и дрожащим голосом, опустив глаза в пол, сообщил:
– Простите, Наталья Юрьевна, мне кажется, я вас люблю.
Чего-чего, а такого ответа учительница русского языка и литературы не ожидала. Она покрылась румянцем с головы до ног и почувствовала, как загорелись щеки. От удивления она не сразу нашла слова.
– Э-э, Саша, мне говорили, что ты увлечен девочкой из девятого класса, – чуть придя в себя, сообщила она.
– Нет, – решительно мотнул головой Петров. – Это не любовь, с Леной мы дружим и вместе занимаемся лыжами. Я люблю вас.
Девушка, также как и ее собеседник, перебирала в голове варианты ответов и пыталась вспомнить советы преподавателей в институте, рассказывающих студентам, что необходимо говорить ученикам в таких случаях.
Однако в голове царил полный сумбур, как назло, все советы вылетели из головы, а ей в лицо, сверху вниз, внимательно смотрели карие глаза симпатичного парня, признавшегося в любви.
«Боже мой, что делать! – мысленно взывала к богу девушка, сдавшая пару лет назад атеизм на пятерку. – Ведь он так и будет бросать на меня взгляды каждый день, записки писать, а я буду краснеть, как девчонка».
– Саша, ты, надеюсь, понимаешь, что должен бороться с этим чувством? – строго спросила она, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Учительница, воспитанная на книжках Тургенева и Грина, переписывающая в тетрадку стихи Есенина, оставалась романтиком в душе, и признание ученика не могло оставить ее равнодушной.
В первый раз она глянула на него как на взрослого человека, пытаясь оценить возможного спутника жизни.
«А ведь мальчишка красив, умен, этого не отнимешь, – мелькнула мысль. – Жаль, что моложе меня на семь лет. Будь старше, я вполне могла бы им увлечься. Ах! Почему, кроме него, никто не говорит мне таких слов? Надо же, и как искренне сказал! Дети такие непосредственные, все расскажут».
