Только мы хотели уехать из Риверрана, как я краем уха уловил, что кто-то зовет на помощь. Звавший был явно мужчиной, хотя его голос дал «петуха».
Я направил коня ближе к стене, спешился и отдал узды от него Бену.
В переулке мне представилась в некотором роде неприятная картина: трое вооруженных людей пытались раздеть четвертого мужика, тот орал и просил, чтобы они этого не делали.
«И тут пидарасы!» — пронеслось у меня в голове.
Я их не особо любил в прошлой жизни, а здесь тройка таких пытались изнасиловать четвертого — явно натурала, судя по тому, как он протестовал. Я не мог пройти мимо чисто из «чувства прекрасного», поэтому достал пару ножей и метнул в двоих ближайших к нему уродов.
Третий ошалело смотрел, как два его дружка заваливались и захлебывались своей кровью, и только после того, как они издали предсмертные стоны, он выхватил свой меч и бросился на меня. Вернее, попытался, но мужчина-жертва быстро выхватил свой топорик и проломил череп насильнику-неудачнику.
Подойдя и забрав свои ножи, я обратился к горемыке:
— Как тебя зовут, жертва либерализации?
— Что? Простите, сир, но я не понял последнего вашего слова…
— Забудь, — отмахнулся я. — Говорю, как зовут тебя?
— Я Том из Семи Ручьев. Менестрель, что путешествует и делится замечательными историями и песнями с честным народом, — он посмотрел на трупы и скривился. — Но не все это ценят по достоинству. Эти люди были посланы Эдмаром Талли, он мне однажды уже запрещал появляться здесь, но я его не послушал, вот и результат: он послал за мной этих трех свиней, чтобы они меня раздели догола и выкинули в чем мать родила за стены Риверрана.
Я присмотрелся к своему невольному знакомому. Том был небольшого роста, лет так побольше сорока, ближе к пятидесяти. Большеротый, остроносый, с редкими бурыми волосами. Одет в выгоревшее темно-зеленое сукно со старыми кожаными заплатами, на поясе связка метательных ножей, за спиной топор лесоруба, которым он и убил своего «раздевателя».
— Ясно, на «политического» попал, — устало пробормотал я. — Придется уходить отсюда побыстрее, если не хочу, чтобы Талли и меня догола раздел или еще что похуже сделал. Бывай, Том. Мне пора уходить, — я развернулся и потопал к своей лошади.
— Постойте, сир. Прошу, позвольте мне отправиться с вами.
— И какого хрена тебе нужно с нами отправляться, я ж тебя и так уже спас от позора? — развернулся я к нему.
— Я менестрель! — воодушевленно заявил он. — И я умею драться. Вы ведь идете наниматься к кому-то на службу? Я могу подсказать места, где лорды больше платят, а также я владею разнообразной информацией, включая слухи, что могут быть вам полезными, сир…
