— Пива али кваса?
Слуга не отставал от Михаила.
— Отдохну, подожду боярина.
Боброк вышел, отдуваясь, красный, распаренный.
— Баня любую хворь лечит, — он обернулся простыней, присел на лавку. — Славно-то как, даже спина не так болит.
Сначала они попили квасу и пропотели, потом — снова в мыльню, смыли пот да остыли. Отдали дань пиву с копчёным лещом. Слуги подали чистое исподнее. Михаил хватился.
— А одежда моя где?
— Где ж ей быть? Постирана уже, — лениво сказал Дмитрий.
— Так мне же завтра в обратную дорогу!
— Высушат и погладят, не волнуйся.
Они прошли в дом, надев халаты, уселись в кресла.
— Я, пока в парной был, обмозговал всё, что ты сказал. Думаю, попробовать надо. Есть в этом зерно здравое. — Большой воевода как-то неопределённо покрутил в воздухе рукой. — Давай-ка спать-почивать, друже Михаил Андреевич. Ты с дороги, отдохнуть надо. Да и я отлежусь.
Слуга Прошка проводил Бренка до отведённой ему комнаты. Небольшая светёлка, из обстановки — постель широкая с периной и высокой пуховой подушкой да лавка. После дороги, да выпивки, да баньки уснул молодой боярин мгновенно.
А утром тот же Прошка, постучавшись осторожно, пригласил.
— Гость дорогой, боярин к себе в трапезную призывает.
Михаил уж проснулся, просто нежился в постели — давно так не отдыхал, все в трудах да заботах.
Дмитрий Михайлович уже сидел на своём месте, в торце стола.
Михаил, вошедши, перекрестился на образа, поздоровался.
— Садись, боярин. Откушаем немного да по делам отправимся. Мне ко князю надо отъехать, спим поделиться твоими задумками. Всё же ему решать. Ты езжай к себе. Как стычка с гагарами случится, попробуй свою тактику. О разговоре с Дмитрием Иоанновичем я тебя всяко извещу.
Ели молча. Хозяин дома явно был поглощён своими мыслями. Михаила после трапезы проводил. Спустился с крыльца, обнял, оказав почёт и уважение.
— Рад был встрече и знакомству, боярин. Мог бы и раньше приехать.
— Не довелось как-то.
— Я мыслю, теперь чаще встречаться будем. Удачной дороги!
Михаил поднялся в седло. Сопровождающие его ратники уже были готовы, держали коней под уздцы.
Бренок неспешно выехал на улицу, дождался, пока выведут коней со двора его воины. Теперь с лёгким сердцем можно и домой.
Обратный путь проделали быстро. Михаил был благодарен Боброку за то, что тот его принял как равного — выслушал, не осмеял.
А дальше потянулась обычная служба. Михаил посылал дозоры, сам объезжал порубежье, осматривал крепость.
Седмицы через три, а то и через месяц за ним к Оке прискакал гонец.
