Дмитрий Михайлович поразмышлял над услышанным, вздохнул.
— О том пока не говори, время не подошло. Казна пустая. Деньги то на строительство города идут, то на дань татарам. Представляешь, три воза с серебром — в Орду? Сколько пользы это серебро могло княжеству принести. А в Орду — как в бездонную бочку, и все кричат — мало! Дань хотят увеличить, чтобы как при Батые было. Князь Дмитрий Иоаннович, как сил наберётся да город каменный отстроит, хочет союз с князьями организовать, договор подписать. Чтобы как нападение врага сильного — Орды или Литвы, вместе отпор давать.
— Давно пора.
— Э, не знаешь ты всего. Гордость князей удельных не позволит им под одной рукой встать — пусть даже на время похода. Каждый норовит первым быть, а как вторым, так уже от договора бежит. Пусть княжество маленькое, зато моё. А невдомёк им, что приведись враг сильный, — подомнёт, схрумкает, и даже костей не выплюнет. Эй, Прошка!
Из дверей появился отрок.
— Готова ли баня?
— Скоро, боярин, бельё чистое уж понесли. Девки надобны?
— Без них ноне обойдёмся.
Не спеша прошествовали в баню. Михаил подивился, насколько она была велика. Предбанник, трапезная, где после бани можно посидеть компанией, попить пива, отдохнуть да снова обмыться. За ней — мыльня и парная. С дороги-то обмыться было куда как славно.
Зачерпнули ковшиком щёлока из бадьи, облили себя водой из огромного чана, да мочалкой жёсткой — ну растираться. Потом банщик сверху водичкой горячей полил, а уж потом — в парную. Полежали на полках, прогрелись.
— Ну что, попаримся? — спросил хозяин. И плеснул на раскалённые камни хлебным квасом. Зашипело, от камней поднялось облако пара, вкусно пахнущего хлебом.
После дороги или после битвы помыться — самое то, вроде как счищаешь грязь не только с тела, но и с души.
Банщик был опытный. Сначала веничками прошёлся над телами, потом — по телу легонько поводил, затем пошлёпывать ласково, а уж потом и вовсе охаживать стал. Пот градом катился, а банщик ещё парку поддал. Господи, как же Дмитрий Михайлович на верхней полке выдерживает? Кабы не войлочная шапочка на голове, так и волосы бы скукожились от жара.
Михаил выскочил в мыльню. После растопленной парной в тёплой мыльне показалось прохладно. Михаил опрокинул на себя бадейку с водой. Хорошо! А из-за дверей парной слышались удары веником по телу и постанывания Боброка.
— Ещё, ещё давай! Ох, хорошо! По пояснице пройдись!
Михаил вышел в предбанник, слуга подал льняную простыню. Михаил обернулся ею и прошёл в малую трапезную.
