далёкие и близкие,
что рождены и те, что народятся –
Пусть счастливы все будут.
Пусть не возникнет никаких обманов, унижений,
и пусть никто не пожелает зла другому;
Как мать спасает своё чадо, рискуя даже собственною жизнью,
так пусть заботится он обо всех живущих,
тот, разум чей преодолел границы и безграничная его любовь
исходит во все десять направлений;
Пусть будет бесконечной доброта его;
Сидя, стоя, при ходьбе и лёжа,
всё время бодрствования
пусть он лелеет мысль о том,
что это лучший способ жизни.
Отстранённый от бесплодных споров,
обладающий ясным, твёрдым взглядом,
освободившийся от чувственных страстей,
пройдя безукоризненно свой путь,
он не вернётся больше в круг рождений,
круг порождения страданий для себя и для других.
Всё, что ты мог читать в буддийских книжках или журналах про «любящую доброту», происходит из этой самой сутры. Но данная книга — о Догэне и его философии, и тут интересно отметить, что в его «Сёбогэндзо» нет ни единого упоминания Метта-сутры.
Ты, наверно, спросишь — почему же? Ведь любовь — это важная тема практически в любой религии! Как же мог такой мощный религиозный мыслитель, как Догэн, ничего не сказать об этом? Может, он был просто большим зелёным огром, который ненавидел любовь?
Вместо того, чтобы говорить о любви, Догэн говорит о милосердии и сострадании. Тридцать третья глава его книги называется «Каннон». Это японское имя бодхисаттвы милосердия и сострадания Авалокитешвары. И у японцев это — женский образ, у которого тыща глаз и рук — прямо, как у какого-нибудь космического пришельца из японского комикса. Круто, да? Так вот, в этой главе Догэн рассказывает следующую историю.
Один мастер дзен подходит к другому и спрашивает: «Что бодхисаттва милосердия делает всеми своими бесчисленными руками и глазами?»
Вот если бы тем парнем, что задаёт вопрос, был бы я, то я надеялся бы услышать в ответ что-нибудь крутое, типа «он хватает молодых беспомощных девочек и тащит в своё логово!».
Но, как ни странно, второй мастер дзен отвечает:
- Он как тот, что ночью, в темноте, ищет свою подушку.
Первый говорит: «Я понял, я понял».
- Как именно ты понял? - спрашивает второй.
Первый отвечает: «Всё тело — это руки и глаза».
- Неплохо. Но я поставлю лишь четвёрку с плюсом за такой ответ, - говорит второй. «Что ж, таков мой ответ. Каков же твой?»
- Полностью осознанное тело — его руки и глаза.
Так-так. Ага-ага.
Но, вообще-то, этот ответ не так уж безумен, как может показаться. Когда ты тянешься ночью за упавшей подушкой, ты делаешь это совершенно бессознательно. Или вот, у кого-то затекла шея, и этот кто-то совершенно спонтанно крутит головой, чтобы унять боль. Сейчас неважно, кого именно мы имеем ввиду. Посмотри на само действие — в том и другом случае оно совершенно спонтанно. Нет никакого обдумывания. Это нужно сделать, и это делается, а будучи сделанным, тут же забывается. Никаких наград за сделанное, никаких парадных маршей и вручения медалей. Нет даже никакого свидетельства сделанного. Так вот, все истинно милосердные поступки именно таковы.
