– Что?
– Ну, вот это вот всё… Что мы думаем с тобой одно и то же… И так друг друга понимаем… И вот эти эсэмэски?
– Не знаю. То, что не у всех, – сто пудов!
– И мне кажется, что не у всех. Даже знаешь что? Мне иногда кажется, что мы с тобой первые! Ну вот у кого всё так сильно и остро!
– Ты думаешь?
– Да я просто уверен! Столько книг написано, столько фильмов снято, но у всех про любовь как-то обыкновенно выходит, бесцветно как-то!.. Даже отдаленно не похоже!
– Вот-вот!
И оба они зачарованно смотрели в одну сторону – в пространство перед собой.
– А что? Может быть, и первые! – говорила Жюли. – А если первые – прикинь!..
Жан-Жак кивал. Если они первые – то это круто! Очень круто!
Иногда, впрочем, Жан-Жака охватывало беспричинное беспокойство.
– А вот как ты думаешь… Не рано ли всё это… Ну, у нас с тобой?
– Ничего не рано! – убежденно говорила Жюли. – В самый раз. Джульетте вообще тринадцать было. Тринадцать!
– Верно. Я про Джульетту как-то забыл…
Оба некоторое время думали о Ромео и Джульетте. Думали наверняка одно и то же.
– А как по-твоему, у них всё так же было? – спрашивала Жюли.
– Как?
– Ну так – как смерч, как лихорадка…
– У Ромео с Джульеттой? Думаю, что да.
– Вот и я так думаю, – вздыхала Жюли. – Тогда получается, что мы… И они… Жесть!
– Еще бы не жесть! Жесть!
И даже оставшись одна, Жюли то и дело ловила себя на том, что продолжает мысленно разговаривать с Жан-Жаком – что-то ему рассказывает, что-то вспоминает, объясняет ему что-то очень-очень важное.
Каждая минута рядом друг с другом была упругой и наполненной до предела. Всё остальное время казалось бесформенным и вязким – как жидковатый кисель.
Человек ко всему привыкает. Вот и Жюли не то чтобы привыкла к своему новому состоянию, но как-то научилась в нем жить. Мучительная лихорадка понемногу улеглась, приступы беспричинной тревоги отступили. Предчувствие того, что с ней и Жан-Жаком непременно случится что-то страшное, куда-то подевалось, и вместо него появилось сначала робкое, а потом всё более и более смелое ощущение – вообще говоря, всё идет хорошо. А дальше, скорее всего, будет еще лучше.
Теперь каждое утро Жюли просыпалась в радостном нетерпении: новый день обещал столько чудесного, неожиданного, приятного!
Она сразу хваталась за телефон, проверить, нет ли эсэмэски от Жан-Жака, и посмотреть, не написал ли он что-нибудь на своей страничке в социальной сети. Жан-Жак был соней, по утрам он спал до последней минуты, и Жюли всё утро носила с собой телефон – в ванную, на кухню, – чтобы не пропустить момент, когда он наконец что-нибудь напишет. Раздавался рингтон нового сообщения, и сердце Жюли каждый раз замирало, а потом начинало биться с удвоенной силой.
