– Мы можем поговорить с тобой позже, когда ты…
– Нет, – остановила его София. – Тут не о чем разговаривать. – Она повернулась к родителям и передала им детей. – Вы можете оставить нас на минуточку? – попросила она, но те не двинулись с места. – Пожалуйста?
– Если что, мы на кухне, – сказал ее отец и бросил на Эрика ободряющий взгляд.
– Детка, – снова начал Эрик, когда они остались одни, но София не дала ему договорить:
– Нет. Не знаю, что ты себе придумал, но я говорю тебе нет.
– Но я хочу быть с тобой. И после того, что случилось между нами, мне казалось, что я тоже тебе небезразличен.
Она тяжело сглотнула, пытаясь не разреветься.
– Черт бы тебя побрал, – просипела София. – Конечно, ты мне небезразличен.
– Тогда почему ты отвергаешь меня?
– Ты и правда думаешь, что все так просто? Что стоит тебе щелкнуть пальцами, и весь мир придет в движение, чтобы оправдать твои надежды? Эрик, ради всего святого, посмотри на меня! Я живу с родителями, потому что не справляюсь одна! Я едва свожу концы с концами! – Она снова запнулась и обхватила себя руками.
Как он мог утешить ее, если она не хотела подпускать его к себе?
– София, что тебе сказал Уайатт? – Когда он оставил ее в больнице, она переживала насчет его сделки, но не до такой степени. К тому же Эдди пошел на поправку. Так откуда такой взрыв эмоций?
Наверняка все из-за Уайатта. Черт бы его побрал.
– Эрик, он ничего мне не сказал, кроме того, что Эдди скоро поправится, – дрожащим голосом ответила София. – Но разве ты не понимаешь? Ты такой человек, которому не составляет никакого труда отвезти меня домой на своем частном самолете и попросить об одолжении владельца фармацевтической компании и…
– Я делаю это ради тебя. И ради твоих детей. И сделаю еще больше, черт подери. – Эрик чуть не сорвался на крик. Эта женщина сводила его с ума своими глупостями!
– Эрик, но я не привыкла так жить.
– Мне все равно. – Да, теперь он кричал. – Мне было бы наплевать, даже если бы ты жила в картонной коробке! Ты самая красивая, самая умная и самая смелая из всех женщин, которых я когда-либо встречал! И я… – Эрик тяжело сглотнул и продолжил: – В детстве ты была моим лучшим другом, и с тех пор ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю тебя. Только сейчас я люблю тебя еще сильнее. И я, хоть убей, не могу понять, почему это делает меня плохим в твоих глазах!
Ее затрясло, и Эрик потянулся к ней, чтобы обнять ее, но она отпрянула…
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Детка, – сипло выдавил он. – Для меня никогда не имело значения, что мы росли в разных условиях.
