Сделал еще шаг к Нивену, подошел почти вплотную. Осторожно пнул того ниже колена. Нивен не шелохнулся. Но вдруг заговорил.
— Да’хнэм, — выдохнул он. — Ахэрх’э…
Слова были незнакомыми, да и голос — совсем другим. Скрипучим, хриплым, пробирающим до костей. И самое страшное — живым. Очень явно раздраженным.
Йен снова покосился на меч.
Кто именно завернул его в тряпочку? Сам эльф или этот, с другим голосом?
— Нивен! — резко позвал Йен, щелкнул пальцами у него перед носом, встряхнул за плечо, заговорил, продолжая трясти. — Эй! Хватит! Когда ты уже запомнишь? Я здесь оборотень, ты — э…
И пропустил тяжелый удар ладонью в грудь. Отшатнулся, устоял на ногах, но согнулся, зашипев больше от злости, чем от боли. Сильный удар, ребра целы, но синяк остается надолго.
"И чего ты к нему полез? — раздраженно спросил себя. — Оставил бы, дверь бы прикрыл поплотнее — и пускай тут сам с ума сходит... Вот чего ты к нему лезешь постоянно?!"
Нивен открыл глаза. Мгновение бессмысленно таращился на Йена, потом моргнул. Сказал:
— Не трогай меня, если я сплю.
— Вы, эльфы, как зогры? Стоя спите? - спросил Йен.
— Это опасно, — продолжал Нивен. — Я ударил рукой. Мог схватить кинжал. Рефлекс. Если я сплю…
— Ты не спал! — рассердился Йен. В основном на то рассердился, что эльф пересказывал ему его собственные мысли. — Ты стоял! И говорил что-то непонятное! Это что было?
Нивен молчал.
— Часто у тебя такое?
Нивен молчал.
— Ты зачем Весло тряпочками обмотал?
— Хватит спрашивать… — попросил Нивен и медленно осел на пол.
— Снилось-то хоть что? — спросил Йен.
Нивен медленно поднял голову и уставился в глаза мертвым взглядом.
— Рыба, — ответил он.
Тейрин взмахнул ладонью — телохранители отступили от двери.
Он дошел до своих покоев так быстро, как только мог, разве что не переходя на бег. Бежать его не заставит ничто. Больше не заставит...
Остановился у стены, глядя на карты и записи. Теперь все было иначе, теперь все перевернулось — вместе с рухнувшей башней. Он сам едва удержался, едва не рухнул следом, но в перевернутом мире еще надо разобраться, закрепиться. А он не успел. Он не готов к встрече с всадником на черной виверне...
Ну и Мертвые с ним, с этим всадником!
Сначала выругался мысленно, потом фыркнул, понимая, что Мертвые-то как раз не со всадником, а здесь. У него в кармане. Одна из них — самая главная. И только сейчас понял: он ведь носит божество в кармане. Это почему-то приятно грело. И впервые в жизни Тейрин не задумался, просто предположил такую возможность, просто на мгновение: а что, если оставить ее там? Не выпускать наружу. Использовать, удерживать, поменять правила игры...
