Та, которая всегда смотрела на него с неизменным презрением, ухмылялась совсем не так, как положено Светлой. Как будто он не видел! Глазами, конечно, он видеть не мог, но чувствовал ведь. Все чувствовал.
Как будто она одна — Истинная! А все они, братья и сестры, по крови, по отцу — низшие существа, подобные людям. И удивительно — остальные как будто молчаливо соглашались с этим. До поры до времени. Но как это было долго… Он один противостоял ей открыто. Хотел отомстить за уязвленное самолюбие. Хотел...
Нет, не того он хотел.
Но об этом — не сейчас. Ибо сейчас — бросил тени, протянул щупальца-змеи и увидел — твердым камнем стоит Сорэн, опираясь на плечо людского ребенка. И вот-вот войдет в мир, не как он, через щель, войдет гордо ступая, шествуя, побеждая. Вновь — белыми ступнями по мраморным мостовым.
И ее-то ребенок слушается, повинуется, тащит за собой из небытия. Не то, что это… создание.
Да оно даже выжить толком никогда не пыталось. Оно вообще на редкость неудачливое, хотя мнит о себе иначе. Оно не знает, как сам Лаэф, как его младшие братья-сестры то и дело теряют только-только накопленные силы снова и снова, спасая его от очеденой смерти.
А теперь оно еще и сопротивляется. Не как раньше — бездумно.
Осознанно, в полную силу.
* * *
Йен застыл на пороге, коротко оглянулся через плечо, быстро захлопнул дверь.
— Эй, — осторожно позвал Нивена, — эльф… Ты меня слышишь? Ты чего? Эй, это со мной здесь неладное… С тобой, конечно, тоже, но не настолько…
По мере того, как говорил, Йен медленно приближался к Нивену. Конечно, хотелось бы делать это не так неуклюже, но корыто все еще качалось под ногами, и приходилось махать то одной, то второй рукой, чтобы устоять.
Нивену качка не мешала совершенно. Он стоял у стены, стоял на прямых ногах, не приваливаясь никуда в своей излюбленной манере, ни за что не держась и при этом не падая. Глаза закрыты, капюшон — отброшен назад. И последнее — совершенно точно ненормально. Все остальное — непонятно, потому что, кто этих эльфов разберет... Но что капюшон он не снимет никогда и ни за что, кроме случая крайней необходимости, Йен был готов руку дать на отсечение.
Еще шаг.
Покосился на меч. Естественно. Опасная заколдованная вещь. Что нужно сделать? Завернуть ее в тряпочку. Ох уж эта эльфийская любовь к оружию...
— Не может же, чтоб это Весло тебя так… — пробормотал Йен, но на всякий случай отшвырнул меч ногой. Подозрительно покосился на него. Тот, как и раньше, был совершенно обычным мечом, не издававшим ни звука.
