Здесь слова, а не вода!
Даже если слух не важный,
И мелодия крива,
К вам прислушается каждый,
Если помните слова!
Опасность диет для поэтов
Был поэт немного полным.
Так, чуть-чуть не очень стройным.
Ел пирожные за полночь
И котлеты ел спокойно.
Воспевал ветра и ливни,
В поле собирал ромашки,
На котят смотрел умильно,
Нюхал ландыши и кашки.
Был романтиком влюблённым
И мечтал о разных странах,
Был беспечным, окрылённым,
Жил легко, казался странным…
Но внезапно этим летом
Догнала его диета.
Стал следить он за фигурой,
Чтобы та не наедалась,
Занялся мускулатурой,
Бросил пить — такая жалость!
Стал вести здоровый образ,
Только — жизни ли? Не знаю…
Стал он не особо добрым,
Стал он как собака злая.
Но страшней всего не это,
Пусть бы он ворчал, но хуже —
Начал видеть он котлеты
в каждом камне, в каждой луже!
Не моря и океаны,
А пломбир, пюре с сосиской…
Стал мечтать он постоянно
О еде, о полной миске…
Ни пиратов, ни драконов:
В голове — одни конфеты.
Не глядит он вдаль с балкона,
Не отходит от буфета.
И Луна — тарелка с кашей,
Пицца, что на небе стынет,
Кружка с нежной простоквашей,
Или золотая дыня.
Думать может лишь «про это»,
Про сардельки и печенье…
Был поэт — и нет поэта,
Вот такое невезенье.
Так какая-то диета
Нам испортила поэта.
Вот дурак же, дурак, идиот!
Что творит?! То на голову выльет
Океаны оттаявших вод,
То лежит, покрывается пылью…
То со смехом приветствует снег,
То напьётся, рыдает и стонет,
То ведёт себя, как человек,
И в обиде ничтожнейшей тонет…
В доме может быть невыносим,
Раздражающе туп по вопросам
Бытовым, и идти рядом с ним
Всё равно что скользить по откосам,
Ждать то солнце, то град, то пургу,
Наблюдать, как гуляет по крышам…
Маяком на пустом берегу
Оставаться, знакомых не слыша.
Он как шторм, словно ветер какой —
Человек он не больше, чем воздух.
Сквозь него ты проводишь рукой,
Тщетно жить предлагая серьёзно.
Он — сияющий водоворот,
Бескорыстных идей и фантазий
В подворотне — таинственный грот
Видит он, а в простуде — проказу.
Неудобен, опасен, нелеп,
Неподвластен простому рассудку…
Для него вдохновение — хлеб,
Всё иное — нелепая шутка.
Проживёт ослепительный миг,
Обжигая себя и домашних…
И останется в томиках книг,
В чёрных буквах и в сказках вчерашних.
Страшна излишняя откровенность.
Насквозь всей вежливости приличной…
Из раны сердца — как кровь из вены,
Она вдруг хлынет, презрев обычай.
Она такие слова отыщет,
Что вдруг покажется невозможным
Вернуться к прежней словесной пище,
И развлекаться пустым и ложным.
Слова сияющие, живые,
