Вдруг обожгут, задохнутся в горле.
Слова — безжалостно-ножевые,
Слова волнующие, как море.
О том, что тайной лежит на сердце,
О том, что света не терпит даже…
И вот от них уже некуда деться,
Но хуже, если их вдруг не скажут.
Не для жестокости и убийства!
Нет. Чтобы кокон прорвать надёжный,
Чтоб очумев от раскрывшейся выси,
Крылья расправились осторожно.
Я одна иду по белому
Снегу, лёгкому и чистому.
Даже если захотела бы —
Не позвать любимых из дому.
Надо мною — небо белое —
Белый свет, таящий радуги.
Всё тут правильно, что сделано
И иного мне не надобно.
Пусть слова чужие падают
За границей понимания.
Тишины бесплатно снадобье
От навязанного знания.
Нежное прикосновение,
Снежное великолепие…
Продолжается мгновение
Бесконечное столетие.
Бессловесные и яркие
Огоньки переливаются,
Разноцветными подарками
Под ногами рассыпаются.
«Эх, полным-полна коробушка!» —
Самоцветы несказанные:
Песни серого воробушка
Да лихие песни санные!
Не внести их в дом из белого
И не раздарить подарками…
Как ни билась — не сумела я
Песню взять руками жаркими…
В тёмной укромной ямке души —
Обыкновенное слово
До срока неведомого лежит,
И сон, и основа…
Ты даже совсем и не помнишь о нём,
Не ощущаешь, не видишь,
Не жжёт оно душу вселенским огнём…
На русском, на хинди, на идиш —
Проникло, запало… Ты дремлешь, да ешь…
А слово пускает корни
До самого сердца и ищет брешь
В броне… И оно упорно
Тебя разрушает, как медленный взрыв,
Чтоб расцвести, случиться,
Оно становится больше горы,
Кровью в виски стучится.
Апрель навстречу ему поёт,
Захлёбывается ветром,
Тает и твой застарелый лёд…
В парке играют «ретро»…
Ты дышишь, словно бы в первый раз,
Ты пьёшь этот воздух талый.
Смеёшься, и — слёзы капелью из глаз!..
Всего лишь — весна настала!
Всего лишь слово одно проросло,
Сказанное поэтом…
А это — всего лишь его ремесло —
Быть запредельным светом.
Максиму Емельянычеву
Взмахи беспечные шёлковых крыльев,
Бабочек лёгких немыслимый танец —
Он появился из солнечной пыли,
Чудо-дитя, на Земле — иностранец.
Так не бывает, чтоб Моцарт вернулся
Снова весёлым и юным, и нежным!
В музыку, как в океан окунулся,
Радуясь силе стихии безбрежной.
О, это счастье танцующих звуков!
В них как ребёнок он самозабвенно
Тает, играет… И чуткие руки
Логики лёд растопили мгновенно.
Плачет от счастья оркестр влюблённый,
Моцарт смеётся, а первая скрипка
Душу достанет твою удивлённо,
Звук в ней плеснётся серебряной рыбкой…
Что-то божественное происходит
И несерьёзное, дивно живое!
Моцарт нисходит и душу уводит
