Он вернулся, он пришёл, выжил!
Не приветила его радость —
Только ветер повстречать вышел…
Лучше б не было такой песни.
Лучше б встретились они летом.
Жили б счастливо себе вместе…
Я б — все песни за одно это!
«По равнине беспредельной
Брёл продрогший человек.
Снег стелил себе постелью,
Пил из ручейков и рек…
Воспалёнными глазами
Еле видный путь искал…
Шел степями и лесами,
Пробирался среди скал…
Путь его был страшно долог,
Он устал, как сто чертей…
В сердце — ледяной осколок,
К обшлагу пристал репей.»
Предан другом, брошен милой,
Потеряв любовь и дом,
Он ещё находит силы,
Он идёт, идёт с трудом…
В чём же смысл? Чего он ищет?
Что за тайна? В чём тут суть?
В поле дикий ветер свищет…
Ни согреться, ни уснуть…
Автор выпьет крепкий кофе
И закутается в плед…
И напишет: «Катастрофе
Скоро быть. Спасенья нет.»
И ЛГ бредёт шатаясь,
Кровью платит за сюжет.
Так живёт, безвинно маясь,
В чьём-то страшном мираже.
Автор спит в своей постели,
На девятом этаже
А герою из метели
Не найти пути уже…
Пролились стихи на душу,
Где саднило, где болело.
Пролились прохладой мягкой,
Обнимая, утешая.
И, смывая камни, речка
Зажурчала о неважном,
И, смывая тяжесть светом,
Листья клёнов полетели…
Снова вижу. Снова — осень.
Яблоко лежит на листьях.
Дым, туманом гладит сосны.
Солнце снова. Снова осень.
И — дышу. Спасибо, милый.
Я Вас даже не встречала…
Но любовь большая лечит
Через смерть и через время
Проливается лучами,
Словно Солнце, словно осень —
Окружает, утешает.
Жил поэт один когда-то…
Я его стихи читаю.
Пусть в душе моей он ходит,
Собирает слов букеты,
Словом, светом лечит раны,
Улыбается бесстрашно.
Полностью дверь открывая в сердце,
Попросту створки срывая с петель…
Руки в разлёте — куда там детству! —
Так дарит Огонь, оставляя пепел.
Подарок жаркий — до слёз, до боли!
В ответном крике душа зайдётся
И ввысь поднимется поневоле:
Огромное сердце в груди забьётся.
Ты сможешь ТАКОЙ воспринять подарок —
Биение мощи в раскрытых рёбрах?
Пожара ярость — в свечной огарок
Не поместить, как стихию в вёдра.
И, всё же, сливаясь с ужасной песней,
Когда она уже небом стала,
Ты смог умереть, а потом — воскреснуть,
Пока она кровью из ран хлестала.
…А Он всё рвал, не жалея, душу,
Тебя поднимая на свет слепящий,
Защиты и звания враз разрушив,
Всё спрашивал: «Где же ты, настоящий?»
А ты был наг, словно в час последний.
Всю жизнь прозрачно держал в ладонях…
И мир возвращался зелёный, летний…
И уносили шальные кони…
