Верка Разина, моя подруга из старой школы. Мы встретились еще до каникул и так здорово поговорили. Она классная. И я сразу сказал ей, что мой отец гей. Ну, чтобы посмотреть на реакцию и, если что, не строить напрасных иллюзий. Ведь теперь мне нужно искать друзей, которые будут принимать меня вместе с моей семьей. И Верка тогда сказала:
— Клево!
— Что клево? — спросил я и поморщился.
— Ну, про твоего папу, клево, — улыбнулась она.
— Ну, вообще, ничего клевого, — начал возражать я.
— Да ладно! — махнула она рукой. — А что, плохо что ли?
— А что хорошего?
— Ну и не плохо.
— То есть, тебе все равно? — пытался понять я.
— Нет, конечно! — рассмеялась она. — Не все равно! Но мне кажется, это клево, что твой отец такой.
— Да что клевого-то?
— А что плохого?
— Да ничего!
— Ну вот.
Я только руками развел. Как с ней можно было на такие интимные темы говорить!
— У меня есть друзья геи, — после долгой паузы, заполненной кофе и пирожными, заговорила она. — И одна знакомая лесбиянка. Так что, все нормально, Юр, не парься! Я представляю, конечно, как тебя достали все вокруг. Но просто не обращай внимания.
— Я и не обращаю.
— Вот и молодец, — она откусила большой кусок от черничного торта.
И как у нее это красиво получилось! То есть, обычно, когда девчонка кусает такие лошадиные порции, это выглядит отвратительно, и ты сразу представляешь ее жирной в будущем, а у Верки так изящно выходило, так вкусно, что сразу хотелось ей еще торт купить.
— Я, вообще, тогда сразу заподозрила что-то такое про твоего отца, — продолжила она, когда прожевала и съела ягоду, выковыряв ее из бисквита, — Еще когда он в нашу школу за тобой пришел.
— Это как это ты заподозрила?
Вот она заливает, подумал я. Нам тогда было по двенадцать лет, да я и слова такого «гей» не знал, а она уже, смотрите-ка, заподозрила.
— Ну, не тогда, конечно, прям, — объяснила она, — а потом уже, когда ты ушел.
— И что ты заподозрила?
— Слишком уже твой отец был крутой.
Я рассмеялся в голос, и на нас все оглянулись.
— Ну правда, он такой у тебя был, красивый, опрятный, стильный. Я потом уже, когда со своими друзьями-геями познакомилась, подумала про твоего отца.
— А нормальные мужики, значит, опрятными, красивыми и стильными не бывают? — возмутился я.
— А что, геи, значит, ненормальные? — передернула она, и на нас опять все оглянулись, потому что Верка слишком громко сказала слово «геи».
— Да тише ты! — шикнул я.
— А что такого?
— Да ничего! Чего орешь-то?
