— Юрочка, — причитает, — что ты здесь делаешь? У тебя все хорошо?
— К вам можно, тетя Насть? — спрашиваю, переставляя ноги, пытаясь отогреться.
— Да ты замерз-то! Да, конечно! Пойдем-пойдем скорее!
У тети Насти все как раньше. Ничего не изменилось. Я раздеваюсь. Она дает мне дурацкие шерстяные носки желтого цвета. Спрашивает еще, голодный ли я. Отвечаю, что конечно. Я бы слона съел, но пока только бутерброды с колбасой.
— Сейчас я картошечку пожарю, Юр! Подожди немного!
— Угу, — отвечаю, набив рот.
А потом тетя Настя так смешно зависает с деревянной лопаткой в руке и, перестав мешать картошку, смотрит на меня с каким-то ужасом в глазах.
— А чего ты пришел-то? — спрашивает она.
Я как раз дожевываю хлеб вместе с остатками голода и уже снова могу быть злым на весь мир. И на тетю Настю, кстати, не в последнюю очередь. Она ведь тоже та еще врушка оказалась! Все вокруг сплошные вруны.
— Вы знали, да? — начинаю. — Знали, что Андрей такой?
— Какой? — аж подпрыгивает тетя Настя и отставляет с плиты сковородку.
— Такой! — нервно повышаю голос. — Педик. Или гей. Как там правильно их называть.
— О господи! — выдыхает тетя Настя. — Да откуда ж ты узнал…
— Ниоткуда! — огрызаюсь. — Вы знали, да?
— Юр, так ведь… — она никак не может найтись, что сказать, как бы оправдать свою ложь. — Господи! Да какой же он мерзавец, ребенку-то такое рассказать! Вот ведь…
— Отстаньте! — я отталкиваю, когда она пытается обнять меня.
Бесит, что тетя Настя называет меня ребенком! Просто вымораживает!
— Какой же гад… — продолжает причитать она.
— Да не он это рассказал! — кричу. — Я сам узнал!
— Как же?
— Да никак!
Мы замолкаем. А потом я спрашиваю, могу ли пожить тут, и тетя Настя с удовольствием соглашается.
Спать мне приходится на неудобном раскладном диване. Тетя Настя живет в однушке, сама спит на кровати за ширмой, а мне теперь стелет на диване. Впрочем, к черту, все равно я всю ночь ворочаюсь. Я все думаю, как же так получилось, как же вышло, что мой отец и вдруг такой. Часа в три ночи тетя Настя обнаруживает себя — тоже не спит.
— Они с мамой поэтому разошлись, да? — спрашиваю я тихо.
— Поспи, Юр…
— Да что поспи! — моментально вспыхиваю. — Поэтому, да? Потому что она узнала, что он из этих?
— Ох, Юр, — тетя Настя встает со своей кровати и присаживается рядом со мной на диван. — Как-то не знаю даже, как тебя сказать…
— Ну, как-нибудь скажите уж!
— В общем, да, из-за этого. Ну как же можно было с ним дальше-то жить, если он вон что…
