— Пойдем, пойдем, — потащили товарки Анну к столовой. — Может, уже приехал…
Человек в кожаной куртке, по всей видимости, кто-то из нового заводского начальства, стоял на подмостках в столовой и пытался успокоить людей:
— Тише, товарищи! Не поддавайтесь провокации эсеров и меньшевиков!
— Про хлеб скажи! — кричали ему из столовой и со двора в распахнутые настежь двери.
— Когда хлеб будет?
— Говори прямо! Не крути!
— Отвечай!
— Товарищи! Товарищи! — пытался утихомирить людей человек в куртке и протягивал вперед руки, успокаивая и упрашивая: — Хлеб на днях будет… Не оставит Советская власть рабочих людей без хлеба… Хлеб будет! Тише, товарищи!
— Когда будет?! — кричали ему.
— Говори: когда?!
— На днях хлеб будет… Завтра… — и человек в кожаной куртке подался назад, подальше от этих людей, продолжая вытянутыми вперед руками упрашивать быть поспокойнее и потише.
— А кто вчера говорил, что хлеб будет завтра?! — понеслось из столовой и со двора.
— Слышали!
— Завтраками кормите!
— Идольское комиссарство! Народ обманывают!
Конечно, он не хотел никого обманывать, и обещание это вырвалось у него, он бросил его как последнее средство утихомирить народ, но стало еще шумнее, беспокойнее и тревожнее.
Человек в кожаной куртке, наверное сам не сознавая того, испуганный, продолжал потихоньку пятиться.
И вот, когда он отошел почти к самой стене, вдруг увидел, что в темном углу стоял Ленин и двое заводских коммунистов.
— Вы кончили? — спросил Ленин человека в кожаной куртке, сдержанно, почти даже сухо здороваясь с ним.
Но человек в куртке радостно улыбался: он видел в Ленине спасение.
— Владимир Ильич… Здравствуйте! Пожалуйста… Прошу вас! — человек в куртке указал на самый край помоста.
Теперь, чувствуя себя более смело за надежной стеной, он подошел ближе к заводским.
— Товарищи! — объявил он. — Слово имеет председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ильич Ленин!
Шум не стих. Женщины, зная, что другого случая, наверное, не представится, старались высказать наболевшее и кричали:
— Четвертый день хлеба нету!
— Дети голодают…
Те, кто пытался спровоцировать рабочих, сейчас особенно старались: сорвать выступление Ленина лучше всего было вначале. Шум усилился. В двери столовой рванулась толпа подозрительных людей… Заводские коммунисты устремились за ними.
В шуме послышались откровенно враждебные выкрики эсеров и их подручных.
Ленин, не обращая никакого внимания на шум и выкрики, внешне совершенно спокойный, не торопясь снял калоши, аккуратно поставил их рядышком. Потом он снял пальто и поискал глазами, куда бы его лучше пристроить. На одной стене гвоздика не оказалось, он пошел к другой, держа пальто за воротник Отыскав там гвоздь, он повесил на него пальто и кепку. Все это он совершал очень деловито. Можно было поразиться его выдержке.
