— Разрешите?
— Этими свечи не зажжете, — с огорчением заметил Уэллс, кладя спички на стол.
— Почему? — Ленин, взяв коробок, посмотрел на него, прочел надпись на этикетке и чиркнул спичкой. Потом другой.
Как и в руках Уэллса, спички дымили, но не зажигались, тем не менее Ленин продолжал чиркать.
Уэллс знал: не зажгутся — и хмурился. Он совсем не собирался доказывать что-либо таким образом.
— Да, — наконец вынужден был признать Ленин. — Не зажигаются. На рынке купили?
— На рынке.
Ленин вернул спички гостю и сказал:
— Мистер Уэллс, спички-то у нас есть, и спички неплохие.
Владимир Ильич достал из ящика стола коробок, зажег свечи.
— Вы сказали, — напомнил Уэллс, — что изменятся не только города, но и деревни.
— Да.
— Тогда вам придется перестроить не только материальную организацию общества, но и образ мышления целого народа. По традициям и привычкам русские — индивидуалисты и любители поторговать.
«Ну, конечно же!» — подумал Ленин и улыбнулся. Потом серьезно сказал, как будто речь шла о чем-то совсем решенном и ясном:
— Несомненно, изменится и образ мышления, как вы говорите, индивидуалистов и любителей поторговать.
— Со временем?
— Да.
— Мистер Ленин, чтобы построить новый мир, нужно сначала изменить психологию людей. Сначала.
— Хорошо бы так. Прекрасно. Но так мы ничего не построим. И думаю, — Ленин сделал паузу, — не только мы, никто на нашем месте не построит. Заколдованный круг… Где взять этих новых людей? Не одного, не десяток человек, а тысячи и тысячи? Надеяться, что они вдруг появятся, — обманывать себя.
Уэллс резко разжал кулаки: он возражал, он был категорически несогласен.
— Я верю, что в результате большой и упорной воспитательной работы теперешняя капиталистическая система может стать цивилизованной и превратиться во всемирную коллективистскую систему.
— «Капиталистическая — в коллективистскую…» — Владимир Ильич нахмурился. В эти минуты разговор был явно ему не по душе. — Гм… Гм… — покашливание Ленина становилось все более энергичным и нетерпеливым. — «Капиталистическая — цивилизованной…»
— Да, да, — подтвердил Уэллс.
— Вы знаете мою точку зрения, — деликатно ответил Ленин. «Политическое мещанство! Сущая ерунда! Капиталист перестанет быть капиталистом! Во что вы верите?! Чем вы себя тешите?!» — хотелось сказать ему, но вряд ли Уэллс мог это понять.
— Да, я знаю вашу точку зрения, — заявил Уэллс. — Классовая борьба, насильственное свержение капиталистического строя, диктатура пролетариата. Кровь… Жертвы…
