– Будем строить свою лодку, – пробормотал Тарас совсем уж странно.
– Привет.
Таль обернулся. Янка стояла перед ним – тоненькая, светлая, грустная. Волосы собраны в хвост, белый сарафан. Новый. Он на ней такого не видел. И вся она какая-то новая.
– Завтра уезжаем, – сказала Янка.
Таль кивнул. Он понимал: не так-то просто бросить маму и брата. Семью. Он молча взял ее руку в свою. Пообещал:
– Я заведу электронный ящик. Я буду к Дашке ходить или в клуб. Я буду писать тебе каждый день. А летом ты приедешь снова. Да?
Янка уткнулась ему в плечо и заплакала. Она не хотела уезжать. Она хотела быть с ним всегда. Он и это знал. Но кто позволит, если им только шестнадцать?
Янка смотрела на тающую в темноте Феодосию и думала: почему у взрослых есть это право – таскать их туда-сюда, как им вздумается? Ее вырвали из привычной жизни, приволокли сюда, а стоило ей здесь найти себя и смысл всего, что с ней происходит, как ее снова выдергивают, с корнем, как сорняк с грядки!
Вдруг на одну секунду ей показалось, что она видит ту девушку из роддома, которая отказалась от своего ребенка. И девушка идет под руку с парнем и везет коляску. Но, наверное, просто померещилось. Разве могла она ее запомнить и сейчас разглядеть в сумерках? И разве так бывает, чтобы все вдруг стало хорошо, справедливость восторжествовала и все были счастливы? Как мама сказала вечером того дня, когда Янка про колледж объявила: «Все равно кто-то остается в минусе». Тогда, вечером, мама подсела к ней на лавочку под черешней. Сказала, что ладно, мол, если ты решила, поезжай, просто все это так неожиданно, никак не привыкну, что ты уже взрослая…
Янка не чувствовала себя взрослой. Просто теперь она знала, что может справиться.
Колеса стучали, слова в голове тоже. Янка вытащила из сумки блокнот и ручку и стала записывать. Она никогда не осмелится показать эти строчки Талю, но ей нужно запомнить их самой. И никогда не забывать.
Хорошо бы нам жить в светлом домике, нет, даже в хижине
С соломенной крышей и окнами вместо дверей,
А лучше чтобы вообще их не было:
Просто стены, и даже без крыши, с огромными дырами,
Чтобы всюду был свет.
Нет, лучше, знаешь, под пляжным навесом у моря…
Всё не то! Я хочу, чтобы ты
Из кипарисовых, тополиных и сосновых веток
Сложил нам шалаш,
Чтобы мы просыпались, а солнце
Светило, превращаясь в тонкие лучики-струны,
И ветер открывал бы калитку этого нашего чудного дома…
А знаешь, лучше вообще нам бродить по свету,
