Нет. Не лучше.
Совсем не лучше, Яночка Ярцева, совсем не лучше, если отца просто нет.
Ее тронули за плечо.
– Яна… пойдем в класс.
Они вошли вместе с Дианой Васильевной, и все сразу замолчали.
– Ребята, – сказала классная, – случилось непоправимое: у Виталика Конопко погиб папа. Вы знаете, что они и так жили небогато, а похороны – такое дело… затратное. Мы с учителями решили: надо собрать сколько-нибудь денег для Виталиной семьи. Посоветуйтесь с родителями, кто сколько сможет.
Она говорила, будто просила для себя. И Янке плохо было от всех этих слов. Которые никак не помогут Талю.
Янка из школы пошла сразу на работу, и всеми углами и перекрестками Поселок кричал о Талькином отце.
– Вот горе-то, горе! Как же ж он так? Разве ж он пил?
– Запьешь тут, коли работу потерял, а дома семеро по лавкам.
– Ой, горюшко-горе, детки-то все остались сиротками… Сколько у них старшему-то?
– Пятнадцать.
– Ой, горе, горе…
– Это какой же Конопко? Который у горы живет?
– Да нет, тот симферопольский, а это наш…
– Ивана Захарыча сын?
– Да какой Иван Захарыч, он детдомовский…
– Ох, Пашуня, Пашуня! У меня ж Нинка с ним училась в техникуме, он еще бегал за ней…
– Жалко мужика…
– Мужика! Ты Ниярку пожалей! Как она одна с ними будет? И ведь не поможет никто! Что за люди? Ведь родная дочь!
– Ну, может, теперь-то помирятся, простят…
– Ой, не знаю, не знаю…
Янка неслась сквозь все эти разговоры. Напролом. Она не хотела ничего слышать, ничего знать. Ей было страшно оттого, что сейчас надо будет убирать огромный зал и быть одной со всеми своими мыслями, думать, думать, думать… Мысли ведь не заткнешь, не выключишь. И петь не получалось, горло будто сжало железным кольцом.
После работы Янка зашла к бабушке в бухгалтерию.
– Управилась? – спросила та.
– Да. Ты уже знаешь?
– Про Конопко? Да, Яночка, знаю. Тетя Валя с утра сказала. Горе-то какое…
В маленьком Поселке, где кругом соседи, сваты или одноклассники, все всё знают.
– В школе деньги собирают. На похороны.
– Да, Яночка, конечно…
Бабушка тут же открыла рабочий сейф, отсчитала деньги, записала на бумажке. До зарплаты было еще полторы недели, своих денег нет сейчас и у нее.
– Ты вот эти в школе сдай, а дедушка потом еще к ним сходит… Он ведь с Пашиным отцом работал.
Янка взяла деньги, убрала в карман. Голова была тяжелая, гулкая.
– Ты к ним уже ходила?
– Что?
– Ну, вы же с Виталиком друзья… я думала, ты сходишь, поддержишь его.
Янка молчала. Она не представляла, как это: пойти сейчас к Талю.
