Пусть это будет вечно!
Пусть это будет молча!
Денно и нощно,
Проверено, точно!
Пусть это будет случайно,
Пусть это будет тайно!
Пусть это будет зыбко,
Легко, с улыбкой.
Пусть это будет тяжко!
Пусть это будет сладко!
Горько пусть будет и больно!
Тесно или раздольно!
Хоть как, лишь бы было…
Майке она, конечно, все пальцы про него отстучала.
«Ой, Яныч, я так и знала, что ты в какого-нибудь такого влюбишься!»
«В какого?»
«Ну, в необычного… что тебе наши мальчики? А Рябинин, между прочим, тут за Озарёнок ухлестывает. Вчера на дискотеке три раза ее приглашал!»
Янка целую минуту смотрела на экран, прежде чем оценить, осмыслить и принять новость. Но Майке показывать этого, конечно, было нельзя. Засмеет. И она набрала:
«Да ты что? А Листовский как же? Не убил его?»
«Да они же расстались. Еще в начале года».
«Да? Жалко… я в них верила».
«Ну, так и что твой Глеб?»
«Если б мой…»
«Хоть фотку пришли, что ли!»
«Ага, где я возьму-то?»
«Ну, сфотографируй! Очень хочется посмотреть, кому отдала свое сердце неприступная Ярцева».
«Чем, Май? Фотик у отца остался, а мы тут и так еле сводим концы с концами. Даже компа нет. А телефон у меня допотопный. Сама хочу его фотку, что-нибудь придумаю».
Вообще-то Янка уже придумала. Глеб всегда работал под черешней, скидывал и обрабатывал фотографии, так что нужно было просто дождаться, когда он сядет работать, а потом захочет, например, в туалет или просто пройтись. Технику он свою не убирает никогда, и можно тогда залезть в комп, наверняка у него фотографии самого себя тоже есть, ведь не все время он по ту сторону кадра!
Все прошло без сучка без задоринки. Глеб работал, потом встал, потянулся, взял в комнате полотенце и, наверное, пошел в душ. Янка подождала немного и подбежала к ноуту. Папка с фотографиями была открыта. Так: «Зимний Крым», «Феодосия», «Церковь-маяк», «Рыбачье»… здесь его, конечно, не будет. Ага, вот «День Рождения Калмыкова». Янка открыла папку, начала листать. Калмыков оказался рыжим и толстым, с золотой печаткой на пальце. Лес, березки, шашлыки… И девушки, девушки какие-то, так много и все обнимаются с Глебом. Янка от досады губу закусила. Наконец нашла, где он один. Вполоборота, серьезный такой. Янка едва успела скинуть фотографию на флешку и закрыть папку, как Глеб вышел из душа.
– Ого! – замер он. – Это что за диверсия?
Янка покраснела так, что… в общем, ужасно стало стыдно.
– Я… просто я хотела… Глеб… я хотела скачать свои фотографии. Ну, там, в холмах, когда мы встретились.
