— Прошу следовать за мной, — глухо, словно в бочку, прогудел начальник тюрьмы.
«Вот ведь козлина, — подумал Краснов.- Ну как может изысканная учтивость сочетаться со средневековой жестокостью? Ума не приложу.»
Проследовали в дальний конец тюремного зала. Остановились около камеры, у которой дежурили двое охранников. Лёгким кивком головы Ардейн велел им отойти. Те повиновались. Отпер замок, открыл дверь.
— Хорошо, — произнесла Заэттра. — Благодарю за службу. А теперь оставьте нас.
— Но как же? Не положено, ваша мудрость, — Ардейн выглядел сбитым с толку. — Из соображений безопасности.
— Я знаю инструкцию, — холодно отрезала она. — Повторяю, оставьте нас и заприте дверь. Олег, заходи.
Позади лязгнул замок. Краснов, войдя, не смог подавить вздох. Потому, что тот, кто сидел на стуле, в холоде, обнажённый по пояс, скованный цепями, с заведёнными за спинку вывернутыми в локтях руками не мог вызвать у порядочного человека ничего, кроме острого сочувствия. Голова пленника бессильно свисала, распущенные волосы грязными и окровавленными лентами скрывали лицо. На теле — следы изощрённых пыток калёным железом, острым лезвием, крюками и бог знает чем ещё. Шрам на шраме, рана на ране, лужа загустевшей крови под стулом.
Заэттра молчала, не сдвинувшись с места. Олег понял, что сейчас должен действовать только он. Вся надежда на маленького лиллипута, который своей макушкой едва доставал арестанту до колена.
— Меренаки… — прочистил он горло, удивившись своему севшему голосу.
Лидер сопротивления не пошевелился. Олег сделал шаг вперёд, потормошил его за колено. Кожа его была холодна, как лёд.
— Ты слышишь меня, друг?
Ни единого движения в ответ.
— Ответь мне, пожалуйста, — тряс лилипут огромное колено.
Заэттра продолжала безмолвствовать. Лишь глаза её расширились от ужаса. Краснов в бессилии обернулся, глянул на неё. Понял мысли и всхлипнул. Скинул кейс с плеч, подпрыгнул и ухватился за сиденье, попытался подтянуться, затряс ножками в воздухе. Осознал, что не сможет подняться и застонал. Но не сдался, подпрыгнул и зацепился за край ещё раз, закричал в попытке закинуть руки дальше, ухватился за тряпку, что была намотана на бёдра, почувствовал под ногами опору. Заэттра…
Встал рядом, между ног. Короткими ручонками убрал волосы с лица. Как же его избили! Живого места нет, одна сплошная кровавая тряпка. Веки посинели, оплыли. Губы лопнули, правая щека разорвана, коренные зубы обнажены. Гематомы и рассечения на скулах, лбу, распухшие от ударов уши, неестественно выпирающие кости.
