Да, какое облегчение я почувствовала! Как теперь всё было замечательно! Это был сего лишь сон! Мне ни о чем было волноваться. Всё уже закончилось. Теперь даже можно было открыть глаза.
Только почему поверхность, на которой я лежала, не казалась мягкой? И почему тот материал, которого касались мои пальцы, совсем не напоминает хлопчатобумажную простыню. Опять же свет какой-то неправильный. Наверное, я крутилась во сне. И что-то ещё казалось неправильным.
Снова перед мысленным взором как в калейдоскопе замелькали воспоминания о том сне, путешествие, металлический фургон, цепи, капюшон, корзина и ветер, сквозивший сквозь щели между её прутьями.
Почему-то мне казалось, что впервые за много дней в моей голове, наконец, прояснилось, что я снова, после долгого перерыва, пришла в сознание настолько, что я осознала себя собой, не запутанной и не больной. Ну да, голова действительно не болит. Сколько же времени я проспала? Похоже, что очень долго. Но поверхность, и в самом деле, неправильная, как и направление света. Полная дезориентация.
Наконец, я открыла глаза, и от потрясения у меня перехватило дыхание. Моё тело начало неудержимо трясти. Я лежала на камне. Именно он был под моими пальцами. И никаких простыней. Никакого матраца.
Я лежу на камне!
Я поднялась на четвереньки и осмотрелась. Похоже, что я находилась в, своего рода, пещере, вырубленной в горе, скале или утесе. Свет шёл не из окна, это был скорее большой проём, явно искусственного происхождения. Форма была слишком правильной. Даже больше это было похоже на дверь. По форме что-то среднее между полукругом и перевернутым «U», прямое горизонтальное основание, почти параллельные вертикальные стороны и полукруглый верх. Высотой этот проём был приблизительно футов шесть или семь, и семь — восемь шириной. А ещё он был зарешечен. Толстыми стальными прутьями, не меньше пары дюймом толщиной, усиленными через каждый фут тяжелыми крестовинами, торчащими на дюйм в стороны.
Внезапно моё сознание окончательно прояснилось, мысли стали яркими и чёткими. Оказалось, что я была одета в короткую коричневую тунику. Интересно, откуда она взялась? Фактически, это была не больше, чем тряпка.
Я никогда бы не надела на себя такой предмет одежды сама! Я никогда бы не позволила, чтобы меня увидели в таком откровенном наряде, настолько обнажённой, настолько выставленной на показ!
К тому же, это было поношенное и рваное. А ещё ужасно короткое. И ужасно тонкое. И никакого закрытия снизу. И это было всё, что на мне было надето!
