Женщина посмотрела на меня. В отчаянии я попыталась прочитать в её глазах свой приговор. На этот раз у меня ничего не получилось.
Затем она затолкнула шёлковый кляп мне в рот. Рефлекторно я сжала его зубами. Я по-прежнему пыталась и не могла прочитать её глаза.
Мне снова заткнули рот. Айнур отвернулась и пошла к дому.
— Тащите её за мной, — бросила она через плечо.
Меня, вцепившуюся зубами в шёлк, трясущуюся от ужаса, заливающуюся слезами, беспомощную и спотыкающуюся на каждом шагу, Тима и Тана повели к дому.
Я слабо пошевелилась. На мгновение мне показалось, что я проснулась в другом месте, в своём прежнем жилище, в такой знакомой комнате.
Я лежала на животе. Как хотелось снова ощутить под кончиками моих пальцев гладкость простыни, покрывавшей такой знакомый матрац. И чтобы всё оказалось как прежде.
Но подо мной вовсе не мягкий матрац, а куда более твёрдая поверхность.
Я не могла открыть глаз. Свет! Он до боли резал глаза. С моей стороны было большой глупостью, забыть задёрнуть штору вчера вечером.
Различные воспоминания, а может и не воспоминания, всплывали, мелькали, сменялись в моём перепутанном притуплённом сознании. Я никак не могла понять, что из этого было сном, а что реальностью, а что просто бредом. Странный это был сон. Очень странный. Мне снилось, словно я каким-то образом попала в чужой мир, такой, в котором у таких как я было своё предназначение.
Я должна проснуться! Но какой странный это был сон!
Мне вспомнились цепи, выстрелы плетей и другие, таких же, как я сама. Мы стояли на коленях в полутёмном коридоре, скованные цепью за шеи, в кандалах на руках и ногах. Вспомнила я и как пылко и покорно прижималась своими губам к плети мужчины совершенно отличавшегося от любого из тех, кого я когда-либо знала, или даже могла себе представить. А ещё там были другие, такие же, как он. Этот мир не страдал от недостатка таких мужчин!
Я встревожено пошевелилась.
На том мире говорили на незнакомом мне языке, изучить который, такие как я должны были очень быстро. О, как отчаянно мы стремились освоить тот язык! Можете мне поверить! Это не в наших руках были плети. Нетрудно догадаться, как много всего и быстро можно изучить в таких условиях.
Сон казался слишком похожим на реальность, подумала я, вспомнив долгие уроки, решётку в конуре и прочие детали.
На глаза тут же навернулись слёзы. В мозгу всплыл образ того, чья плеть была первой, которую я поцеловала, в том, что должно быть сном. Но как жестоко он обращался со мной, после того первого раза, когда он отнёсся ко мне с добротой и терпеньем! Как он насмехался надо мной, отвергал и презирал меня! Мне пришлось ощутить на себе и силу его ноги и жёсткость тыльной стороны его ладони. Как он отталкивал меня от себя, как падала я на каменный пол, как раз за разом слышала его раздражённый приказ идти к другому! Порой, очевидно, потеряв терпение, он даже сам, заковав предварительно в цепи, швырял меня кому-нибудь!
