Я в муке посмотрела на него.
— Но, по существу, — продолжил он, — то, что Ты сказала, верно. Ты в своей основе, в том, кто Ты есть, Ты ничем не отличаешься от тысяч других.
— Пожалуйста, позвольте мне уйти! — взмолилась я.
— Но именно это от тебя и ожидается, — добавил незнакомец.
— Пожалуйста, — простонала я.
— Аргх! — внезапно, прорычал он.
Но я не собиралась возбуждать его! И одновременно, со своей стороны, почувствовав его бушующую внутри меня энергию, я снова услышала тот приближающийся шёпот, бросающий меня в его власть.
И мне уже ничего не оставалось, кроме как снова вцепиться в него, рыдая от собственной беспомощности. Неужели он не понимал опасности?
Но внезапно мужчина замер и, зло посмотрев на меня, спросил:
— Ты — Дженис?
— Я — Гэйл! — ответила я. — Гэйл!
— А тебя когда-нибудь называли Дженис? — осведомился незнакомец.
— Нет! — отчаянно замотала я головой.
— Ты не лжёшь? — уточнил он.
— Нет! — воскликнула я.
— Ты знаешь, какое наказание за ложь может ожидать такую как Ты? — поинтересовался он.
— Да! — простонала я.
— Так значит, Ты не лжёшь?
— Нет! — поспешила заверить его я.
— А знаешь ли Ты девку, одного с тобой вида, которую зовут «Дженис»?
— Нет! — всхлипнула я.
Я отвечала именно так, как от меня потребовали отвечать на такие вопросы, если они были бы заданы.
— Ты когда-нибудь была в городе, называемом Трев? — спросил мужчина.
— Нет! Нет! — ответила я.
Меня предупреждали о возможности таких вопросов, и проинструктировали относительно того, как следует отвечать на них. Правда, до сего момента, ни мне, ни, как мне думается, тем, кто инструктировал меня, не казалось вероятным, что я когда-нибудь окажусь в ситуации, в которой мне пришлось бы отвечать на такие вопросы. Как вышло, что такие вопросы начали представлять интерес для кого бы то ни было? Почему такая информация оказалась кем-то расценена как важная или конфиденциальная? Лично для меня эта информация не имела никакого смысла. Я ничего не понимала в ней. Как знать, может те, кто инструктировали меня, были безумцами. Я ничего не знала об интересности или важности этого. Я сама не была важна. Я не была особенной. Я ничем не отличалась от тысяч других, за исключением, возможно, того, что в определенных ситуациях, могла бы стоить дороже некоторых других.
Я растерянно смотрела на него. Пусть он перестанет интересоваться такими вопросами! Я была только тем, чем я была, и ничем больше. Почему не может быть достаточным того, сколько я могла бы стоить? Я его, в его руках, в саду. Меня беспокоили, пугали его вопросы. А ещё я была потрясена своими ощущениями и собой непосредственно. Я снова оказалась возбуждённой им, намеренно и с совершенством, и использованной для его удовольствия. Моё состояние, мой статус были безошибочны. Мне напомнили, ясно и недвусмысленно, о том, чем я была. Я робко и с благодарностью потянулась своими губами к его, надеясь, что мне будет разрешено прикоснуться к ним. Как тверды они оказались! И как мягки были мои!
