— Они говорили на языке, — озадаченно ответила я.
Здесь, когда человек говорит о «языке», всем ясно какой язык именно подразумевается. Конечно, те люди, что обучали и дрессировали меня, говорили «на языке». Ведь они не были варварами. Здесь именно я была варваркой.
— Нет, — усмехнулся незнакомец. — Я имею в виду их акцент.
— Они говорили на языке немного по-другому, — сообщила я.
— Ты знаешь, какой у них был акцент? — осведомился он.
— Нет, — растерялась я.
Разумеется, я слышал такой акцент, то тут, то там, уже после того, как меня забрали из загонов, причём иногда, хотя и редко, я слышала его даже из-за стены, но откуда мне было знать, что это за акцент, и кому именно он мог бы принадлежать. На самом деле, с тех пор, как я оказалась в этом мире, мне уже довелось услышать множество самых разнообразных акцентов.
Мои страхи, снова вернулись и захлестнули меня с новой силой. В чём мог быть его интерес! В чём причина его вопросов?
— Поверни голову из стороны в сторону, — приказал мужчина, а когда я сделала требуемое, прокомментировал: — Симпатичные серёжки.
Это были совсем крохотные золотые колечки, хорошо сочетавшиеся браслетами на руках и ноге.
— Они очень приятно контрастируют с твоими тёмными волосами, — добавил незнакомец.
Я с мольбой во взгляде смотрела на него. Я не понимала его. Конечно, он знал, что я была девушкой с проколотыми ушами, со всеми вытекающими, в этом мире, из этого последствиями. Он же видел это ещё до того, как приказал мне раздеться.
А теперь он должен отпустить меня! Нет, он должен подержать меня ещё хотя бы мгновение!
Нет, нет, он должен выпустить меня! Мы же в саду! Как он не может понять всей опасности?
— А в каком месте нашего мира прокололи твои ушки? — поинтересовался мужчина. — Это сделали сразу в загонах?
— Нет, — прошептала я.
Именно в тех загонах, в которых я проходила начальное обучение, я узнала о дополнительной смысловой нагрузке и символизме этого, казалось бы, ничего не значащего изменения облика, точно так же, как и прокалывании носовой перегородки, позволявшей подвесить серёжку и туда.
— Так где тебе их прокололи? — не отставал от меня он.
— Не здесь! — всхлипнула я, в отчаянии отворачивая лицо, не в силах выдержать его пристального взгляда. — Я не знаю, чего Вы от меня хотите. Я не особенная. Я ничем не отличаюсь от тысяч других.
Мужчина немного отстранился и, окинув меня взглядом, заметил:
— Не стоит себя недооценивать. Ты ушла бы за весьма хорошие деньги.
