Такие, как я быстро учатся понимать, что это может значить. Пусть другие проверяют на себе. Те, кто постоянно живёт под угрозой наказания, поймут, что я имею в виду. Пусть другие учатся на своих ошибках.
Я встала на колени и плотнее завернулась в одеяло. Снаружи быстро холодало, и в камере уже стало довольно холодно. Я была необыкновенно благодарна тем, кто оставил здесь одеяло.
При этом я понимала, что его могли запросто забрать у меня, но отчаянно надеялась, что этого не случится. Мне совершенно не хотелось лежать в одной только тунике на этом холодном каменном полу, поджав колени и обхватив себя руками, и дрожать от озноба. Впрочем, и тунику, насколько я знала, у меня тоже могли отобрать.
Что ждало меня здесь? Что они хотели меня? Что я должна буду делать?
Увы, ответов на эти вопросы у меня не было. Но я надеялась, что ничего такого, чего следовало бы по-настоящему бояться. Знала бы я в тот момент, как я ошибалась.
Протянув руку в темноту, я почувствовала грубую, ребристую поверхность скалы.
В камере имелось три сосуда, по одному для еды и воды, и ещё один, больший по размеру, стоявший у левой стены, если смотреть от меня, стоявшей на коленях лицом к решётке, в качестве удобств. Чашки меньшего размера были глиняными, скорее всего, попавшими сюда с какой-нибудь кухни, когда от них отказались по причине плохого состояния. Обе имели множество сколов по краям, а миска для еды к тому же была треснута. Большой горшок для отходов был сделан из некого похожего на фарфор или фаянс материала. Ни один из этих сосудов не был металлическим. За исключением прутьев решётки внутри моей камеры вообще не было никакого металла, который мог бы быть использован, скажем, в качестве инструмента для подкопа. Мне даже ложку не дали, которую, при наличии фантазии можно было бы использовать для такой цели. Хотя, какой от неё мог быть прок? Разве что немного поцарапать каменные стены?
Я стояла на коленях в полной темноте, закутавшись в одеяло, и гадала, где я оказалась, и что меня ожидало.
Я была абсолютно беспомощна в этой камере. Я надёжно удерживалась за решёткой. Я была полностью во власти других. Чего они хотели от меня?
Внезапно я почувствовала безотлагательные позывы и, отбросив одеяло, устремилась к противоположной стене, неловко щупая перед собой руками в темноте, в поисках большего из трёх сосудов.
Через некоторое время я вернулась на прежнее место. Я успела к горшку вовремя. Это было важно. Не хотелось бы быть наказанной ещё и за это. В загонах я привыкла пользоваться для такой надобности горшками и дренажами. Если в конуре для подобных целей ничего предусмотрено не было, то подразумевалось, что следует использовать дальний правый угол, если смотреть от входа, если, конечно, это не было запрещено дополнительно.
