Все взоры устремились на нас, но провожатый попросил меня не нервничать и плыть за ним в залу императорского стола. Заплыв туда, я обнаружил комнату с целой анфиладой окон, со знаменами и вымпелами, с золотыми приборами на большом столе, за котором кто сидели, знаете? Итак: император Павел, император Николай, Император Александр, Царица София, Царица Екатерина, Константин, Суворов, Барклай Де Толи, и Бог знает кого там только не было. Словом, вся верхушка, вся знать и все самые августейшие личности находились там. При моем появлении все они встали и сделали легкий поклон в половину оборота, оказывая мне почет и внимание, от чего я пришел в самую полнейшую робость и стал точно неловким и совершенно сбивчивым.
Но каково же было мое удивление, когда, подошедши к главенствующему трону, вокруг которого находились все самые сильные фигуры, я вдруг узрел сидячего на нем и подзывающего меня, представьте себе, царя Петра Алексеевича.
Я растерялся окончательно.
– Ах, Иван Андреевич!? Прошу покорно пожаловать ко мне в дом. – Говорил мне он негромким баском.
Я хотел было упасть на колени, но он остановил меня жестом, встал, подошел ко мне и протянул свою жилистую мертвецкую руку.
– Я… я, позвольте, никак не мог предположить, ваше-с первосиятельство-с…
– Полно, – перебил он меня, – отбрось этот тон, ибо ты для нас стал настоящим героем, такой, какого должно чтить всегда, где бы он не находился. Мы рады приветствовать тебя, поскольку слухи об ваших усердиях достигли даже лично меня. Я решился нарушить верховную заповедь Божью и пригласить тебя сюда ко мне в царство, дабы показать, какого живется здесь всем умершим после смерти. Готов ли ты узреть это?
– С превеликим удовольствием, ваше превосходительство. – Отвечал я с таким подобострастием, что потом даже стало совестно.
– Добро, поплыли же за мной и я покажу тебе девять кругов аристократического ада.
Я с ужасом вообразил себе эти его слова и точно понял, кто он был таков, однако не стал спорить и покорно выплыл за ним окно. Так мы оказались с другой стороны замка, где все дно спускалось выступами в самую глубь, на которых размещались как бы площадки со множеством мертвецов и чего-то еще, что мне было видно не столь хорошо. Но зато первый уступ потряс меня своим зрелищем.
Ровно передо мной находилось множество больших валунов, каждый из которых не смогли бы сдвинуть и сто человек. К ним были привязаны многочисленные канаты на разные узлы, но другие же их концы были прицеплены в виде рамен и ремней к телам других многочисленных мертвецов, которые тщетно силились сдвинуть их и только с болью и страданием напрягали свои сгнившие тела.
